Котел с неприятностями. Россия и новая Большая Игра на Ближнем Востоке - [42]

Другая, более значимая проблема Египта эпохи президента ас-Сиси, рост террористической деятельности исламистов на Синае и во внутренних провинциях АРЕ, поддерживаемой Катаром (и в меньшей степени Турцией и Суданом). Сегодня израильские военные координируют с египетской армией действия против ХАМАСа и синайских группировок «Исламского государства» и «Аль-Каиды», но в конце 2015 года террористическая угроза обрушила туристический сектор страны после того, как вследствие стратегического перелома в сирийской гражданской войне из-за вступления в неё российских Воздушно-космических сил, в нарушение негласных соглашений о ненападении на туристические объекты, террористами над Синаем был взорван российский авиалайнер. По мнению экспертов, ответственность за это несло высшее руководство Катара в лице тогдашнего главы МИД этой страны Халеда аль-Атыйи.

Отток туристов с египетских курортов и запрет на полёты самолётов гражданской авиации в Египет, введённый Россией, Великобританией и рядом других западных стран, нанёс Каиру значительный имиджевый и финансовый ущерб. Пытаясь исправить ситуацию, власти АРЕ усилили контроль над безопасностью в аэропортах, хотя гибель российских туристов и уничтожение на турецко-сирийской границе самолёта ВКС РФ по приказу президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, поставили вопрос об ответных действиях в отношении стран, поддерживающих исламистский терроризм на БСВ: Катара, Турции и Саудовской Аравии. Впрочем, на 2021 год, полёты российской авиации в Египет возобновились, а Россия выстроила сложный, но действенный баланс интересов со всеми тремя указанными странами. Свою роль в этом сыграло распространение российского присутствия на Ливию, где Москва поддерживает отношения и с Триполи, и с Тобруком (с упором на последний), притом что Турция, Катар и Великобритания выступают вместе с Италией на стороне правительства в Триполи, в то время как Египет, ОАЭ, Франция и в меньшей мере Саудовская Аравия, поддерживают Тобрук, а США мешают обеим сторонам добиться перевеса с тем чтобы ни одна из них не смогла объединить Ливию под своим патронажем.

Судан, распавшийся на два государства согласно результатам прошедшего в январе 2011 года референдума о самоопределении Южного Судана, итоги которого подняли вопрос о пересмотре постколониальных границ по всей Африке, вернулся в состояние гражданской войны между правительством и сепаратистами Дарфура, Кордофана и других регионов. Как, впрочем, и Южный Судан, племена которого после достижения независимости начали междоусобную резню между нуэр и динка, активная фаза которой пришлась на 2013–2020 годы. Лагеря беженцев, число которых в Судане и Южном Судане насчитывает миллионы, контролируют боевики противоборствующих группировок – как это происходит со всеми лагерями беженцев в Африке и на БСВ.

Конфликт из-за нефтеносных районов провинции Абьей оживил противостояние Хартума и южносуданской Джубы. Свою роль в эскалации напряжённости играют межплеменные конфликты между нуэр, динка, загава, миссерия, массалит, фур и другими группами, разделёнными на враждующие кланы. При этом если проблема раздела доходов от экспорта нефти между центром и местными элитами Судана ещё может быть решена по аналогии с соглашением центрального правительства и лидеров Юга, предшествовавшего разделу страны, наступление Сахары, обостряющее противостояние кочевников-скотоводов с земледельцами, не имеет решения в принципе.

В Судане политически активны Саудовская Аравия, Турция, Катар, США и Франция. Китай – главный инвестор и оператор нефтедобычи и нефтеэкспорта. Перспективы развития сельского хозяйства, промышленности – пищевой и лёгкой, инфраструктуры, главными объектами которой является Порт-Судан на Красном море и идущий к нему нефтепровод, зависят от инвестиций КНР. Россия не имеет в Судане и Республике Южный Судан выраженных экономических интересов – отечественный бизнес не склонен рисковать в конфликтном регионе. В то же время руководство Хартума и Джубы пытается использовать российскую банковскую систему для реализации имеющихся у них активов (в первую очередь золота), а Хартумом после свержения в 2019 году президента Омара аль-Башира, правившего страной с 1989 года, было заключено соглашение с Москвой о создании в Порт-Судане ПМТБ ВМФ РФ, оспоренное властями страны в 2021-м (причина, как всегда в Африке, желание получить финансовые вливания).

Эритрея, которую c 1993 года возглавляет Исайас Афеворки, находится в постоянном конфликте с соседями. Спор с Джибути ограничен присутствием на его территории воинских контингентов Франции и США. Противостояние с Йеменом из-за островов Дахлак, которые, по сообщениям арабской прессы, используются военно-морским флотом Израиля, а по сообщениям израильских средств массовой информации являются частью организованного Ираном маршрута транспортировки оружия и боеприпасов в Газу по Красному морю, окончилось в пользу Асмэры. Имеющий исторические корни конфликт с бывшей метрополией – Эфиопией, опасен для страны. Помимо пограничных стычек, которые в случае обострения ситуации могут перерасти в новую эфиопско-эритрейскую войну, руководство Эритреи обвиняется в организации на территории Эфиопии терактов.