Кот под кринолином - [10]

Спускаюсь с поцелуями все ниже, к светлым с позолотой завиткам волос в паху. Да, материнская кровь, истинная снежная пума. Прокладываю поцелуями дорожку вверх, до пупка, чтобы прикоснуться к нему сначала губами, потом языком и потом, подняв голову, посмотреть на лежащую подо мной женщину и снова вспомнить, что это — моя жена. Потому что на лице Айриш застыло выражение мировой скорби, а взглядом она явно пытается прожечь дырку в потолке.

— Миледи, вам так неприятно на меня смотреть? — с ехидством уточняю я и тут же показательно-демонстративно вдыхаю исходящий от жены аромат возбужденной женщины.

— Я выполняю свой долг, муж мой, и жду от вас того же, — прохладный тон королевы не в состоянии остудить моего игривого настроения. И даже то, что она упорно не отрывает взгляда от парчовых переливов балдахина, не сбивает мой настрой не просто завершить поскорее начатое, а еще и развлечься при этом.

— То есть все же неприятно, но вы стоически готовы перенести это ради продолжения рода? Поражаюсь вашему героизму, миледи!

Приподнявшись, я провел ладонями по округлым бедрам, потом погладил низ живота, едва задевая пальцами золотистые вьющиеся волоски. Вновь медленно провел ладонями по животу и потом от паховых складок и внутренней стороне бедер нежно-нежно, едва касаясь пальцами, проскользил до коленей, замер, выжидая и большими пальцами поглаживая впадинки под коленями. И вот мои пальцы начали подниматься вверх, снова внутренняя сторона бедер, паховые складки, покрытый золотыми кудряшками лобок… Вот его я погладил сначала нежно, а потом чуть надавил, еле успев скрыть довольную улыбку, когда Айриш едва заметно выгнулась.

— Вам хочется светской беседы, муж мой? Мне казалось, что вы пришли по другому поводу.

Все же не понимаю я ее упрямства, тело вздрагивает у меня под руками, но жена как-то умудряется его контролировать.

Запустив большие пальцы в щель и приоткрыв розовую нежную кожицу, я наклонился и провел языком по клитору. Задел самым кончиком, потом надавил сильнее, слизывая ароматную влагу.

— Делайте свое дело и проваливайте? Как мило, миледи. Простите, что пришлось вас побеспокоить.

Я еще несколько раз провел языком по розовым складочкам, следя за внутренней дрожью лежащего подо мной тела.

Наконец заставил себя оторваться и подтянулся вперед, нависнув над женою на локтях так, чтобы мое лицо оказалось ровно над ее. Демонстративно облизнулся и почти промурлыкал:

— Вы даже не хотите поцеловать своего мужа?

При этом я начал медленно двигать бедрами, смотря на Айриш и гладя возбужденным членом между ее ног, задевая, надавливая, но не проникая.

У королевы опять на секунду закушенная губа, но потом взгляд в упор, причем взгляд неожиданно злой:

— Через десять лет брака странно требовать в постели поцелуев, Ваше Величество. Раньше вы как-то, помнится, обходились без них, и даже раздражались необходимостью целовать меня.

Хмыкнув, я наклонился и поцеловал жену, сминая ее губы своими и чувствуя, как она отвечает, тоже с какой-то злой агрессией. Но, несмотря на то, что я неожиданно вхожу в нее, с размаха, во всю длину, она старается лежать и не двигаться.

— Вы всегда всем своим видом демонстрировали, как вам неприятен весь процесс в целом, — прервав поцелуй, я продолжаю спокойно, медленно, с наслаждением трахать Айриш. — В тот раз, когда я рискнул вас поцеловать, вы вообще закаменели. А мне, для совершения акта, предназначенного для продолжения рода, необходимо, чтобы в вас, миледи, была хоть капелька жизни. Иначе специально предназначенный для этой цели орган отказывается функционировать.

— Ах, это моя вина… — на лице у жены появилась саркастическая улыбка, хотя глаза она закрыла.

Она всегда их закрывала, чтобы не видеть меня, но в этот раз, я уверен, она еще и не хочет, чтобы я увидел кое-что… Например, то, что ей нравится происходящее.

— Почему-то я не удивлена тем, что муж, который… — тут Айриш прерывается на короткий стон, и от одного этого я уже готов кончить! — должен был меня этому научить… предпочел учить других девственниц! Аа-ах!

— Может быть, потому что другие выражали больше интереса к учебе? — я снова поцеловал жену и, не отрывая взгляда от ее лица, приподнял вверх и закинул себе на плечи ее ноги, так, чтобы они оказались задраны практически непристойно, особенно для таких целомудренных особ.

Королева зашипела на меня сквозь стиснутые зубы, точно кошка, но сопротивляться не стала, а лишь яростно сверкнула глазами:

— Может быть, другим вы предлагали именно учебу, а не падали на соседнюю подушку в невменяемом состоянии и не дышали им перегаром в лицо!

От уже не скрываемой ради приличия злости ее ноги напряглись, словно стараясь обхватить меня за шею и задушить.

От столь яркого проявления эмоций я не выдержал и, кончив, упал на соседнюю подушку, довольно улыбаясь:

— Вы сегодня до неприличия горячи, Ваше Величество. Я поражен. В вас столько страсти, что просто загадка, где она до этого столько времени скрывалась? По-моему, во всем этом замешена овсянка…

- Пожалуй, я навещу вас еще раз… послезавтра. Все же продление королевского рода действительно очень важно, тем более мы и так непростительно долго его откладывали.