Кот Фараон - [2]

На минуту кот остановился и обернулся назад, заслышав позади себя глухой шум. Меньше всего он мог обмануться в значении этого шума. Такому ли дикому коту, как он, не знать, что за ним гонится собака!

Это была собака лесничего, быстро бежавшая по его следу.

Она догнала Фараона прежде, чем тот успел добежать до леса. Не успела она опомниться, как что-то желтое проскочило у нее перед самым носом и, словно резиновый мячик, прыгнуло ей прямо на спину, вцепившись в нее когтями всех четырех лап.

Собака отчаянно завизжала, и следовавший за ней главный лесничий, свирепо бранясь по адресу кота, бросился к ней на помощь.

Но кот уже соскочил с исцарапанной спины своего преследователя и стрелой понесся в лес. Там он вспугнул птиц, сидевших на деревьях; они с криком поднялись на воздух и окропили кота дождевыми каплями, оставшимися на листьях. Всякий другой кот сейчас же вспрыгнул бы на дерево, но своему коту Гокли, очевидно, внушал, что, когда за ним гонится человек с ружьем, нельзя прыгать на дерево.

Фараон мчался по лесу, прячась в диком терновнике, в колючем дроке. Тут было много хитрой стратегии, потому что этот дрок представлял собой целый мир колючек и перепутанных ветвей, где с таким успехом прячутся кролики и куда никакая собака проникнуть не может.

Погоня осталась далеко позади, но кот все еще пробирался через самую густую чащу дрока, часто останавливаясь и прислушиваясь. По временам он нюхал увядшую траву и настилку из мелких листьев и колючек.

Раз или два что-то где-то шелохнулось; хрустнула ветка, когда он крался; былинка сама собой выпрямилась перед ним, как будто кто-нибудь только что сошел с этого места. Все кругом говорило о жизни, но ее пока не было видно.

И вдруг неожиданно, без малейшего предупреждения или намека, грянула война, настоящая кровавая лесная война.

Перед котом появился странный пестрый зверь, очень крупный - около метра в длину - и в полумраке казавшийся еще больше; он был на коротких ногах, дородный, похожий на медведя, с лапами, запачканными в земле, с множеством кровавых царапин на шкуре. Пасть у него была оскалена, глаза смотрели дико.

Это был барсук, которого давно уже травили в его норе люди и собаки. С его стороны выход из норы был отчаянной вылазкой гарнизона из осажденной крепости с решимостью пробиться или погибнуть. Фараону не повезло: он как раз очутился на дороге барсука из одной норы в другую.

Когда кот его заметил, зверь уже был совсем близко от него. У кота не было времени ни для того, чтобы отступить, ни для того, чтобы сделать один из тех быстрых прыжков в сторону и вслед затем вверх, которые так часто удаются кошкам. Фараон был загнан в угол, и ему пришлось вступить в неравный бой.

Столкнулись две открытые пасти, ударились клыки о клыки. Кот царапался, кусался, грыз, извивался. Враги сплелись в один пестрый клубок - живой и вертящийся. Этот клубок мог вертеться лишь на очень ограниченном пространстве, и бой неминуемо должен был окончиться смертью одного из противников. Над клубком как будто уже реяла смерть...

Но вдруг поблизости, почти совсем над ними, раздался громкий, отрывистый, сухой кашель - обыкновенный человеческий кашель, - но на двух бойцов он оказал мгновенное действие. Они в один момент расцепились, прыгнули в разные стороны и исчезли.

Кашлял крестьянин, возвращавшийся с поля. Услышав возню, он остановился, и хотя ничего не разглядел, но все-таки бросился в кусты. Но кот был от него уже в ста шагах, а барсук скрылся, по всей вероятности, в своей норе.

Вскоре кот Фараон крепко спал в довольно надежной природной крепости - чаще колючего дрока, окруженный сотней невидимых сторожей в темных шкурах с белыми хвостиками - кроликами, как бы взявшимися охранять его сон и предупреждать в случае опасности.

II. НОЧЬ В ЛЕСУ

Солнце село; подул вечерний ветерок; в чаще дрока стало совсем темно.

Ночная жизнь чащи начиналась. Ночные хищники просыпались и двигались. Взлетала там и тут ночная птица, с криком "как-как" поднималась к небу и скрывалась из глаз. Над колючими кустами появилась темная тень совы. Слышался где шорох, где шелест.

Но никто не мог бы расслышать, как крадется кот Фараон. Ни зверь ночной, ни ночная птица не могли бы рассказать о его невидимом путешествии по лесу. Но он был тут, и в полуночной темноте слегка поблескивали два изжелта-зеленых огонька...

В то же время по берегу лагуны шла какая-то высокая, тонкая, бледная тень, испускавшая как бы слабый фосфорический свет. Через два-три шага она останавливалась; затем слышался всплеск, как будто кто-то ловил рыбу и не мог поймать.

Кот шел осторожно, незаметно. Он знал, что в диких местах погибает тот, кого первого увидят.

Все шло бы прекрасно, если бы он не имел привычки, присущей всем кошкам, не исключая тигров, - привычки беспрестанно шевелить хвостом. Хвост у них почти все время в движении. Это отлично знают охотники на тигров, когда выслеживают этого зверя. Таково уже характерное свойство всей кошачьей породы.

Светящаяся тень подходила. Должно быть, она увидела шевелящийся хвост. Во всяком случае, она остановилась, превратившись в каменный столб. Кот находился почти под ней, прижимаясь к траве.