Кот да Винчи - [19]

Минуту они стояли друг перед другом с открытыми ртами. Потом Изабелла положила в рот последнюю ложку и начала царственно жевать. Медичи очнулся.

— Как это понимать? — не своим голосом сказал он. — Ты слопала всю икру, да еще и собираешься свалить это злодеяние на ни в чем не повинное привидение?

Изабелла прожевала и протянула руки (с ложкой) к привидению.

— Простите великодушно, император Нерон! Я не виновата. Это все свекровь! Она все деликатесы посыпала цианистым калием. Она хотела нас отравить!

— Она всех хочет отравить, — пробурчал Медичи, понемногу приходя в себя.

— А у меня от цианистого калия изжога! Это еще с тех пор, как Лоренц ко мне сватался. Его мамаша мне в каждое блюдо яд кидала. У меня привычка к цианиду выработалась, а изжога осталась.

— А икра что, не отравлена?

— Отравлена, — кивнула Изабелла и заглянула в бочку. — Но от нее у меня изжога проходит. А от устриц, например, нет.

— А устрицы, — еще более не своим голосом сказал диктатор, — тоже посыпаны ядом?

— Я же говорю: все деликатесы…

Привидение самозванец рухнуло наземь и прохрипело:

— Я отравлен.

— Да? — удивилась Изабелла. — А я думала, вы Нерон. Его, кажется, каким-то другим способом…

Лоренцо дернулся в доказательной конвульсии, плащ предательски сполз, и глазам Изабеллы предстал собственный муж.

— Лоренцо, это ты? Сдуреть можно. То есть это… не умирай! Я виновата перед тобой. Это я съедала наши запасы икры.

— Подойди ко мне ближе. Мне трудно говорить, — позвал правитель

Изабелла исполнила последнюю волю мужа, держась на всякий случай на расстоянии вытянутой ложки.

— Каждую ночь, когда все спят… — слабеющим голосом начал свой рассказ умирающий диктатор, — я приходил в кладовку и съедал по ящику устриц. Ночью у меня такой зверский аппетит. Поцелуй меня, Изабелла, я умираю.

Супруга поцеловала Медичи в холодеющие уста и прислушалась к собственным ощущениям. Лоренцо хотел сказать что-то еще, но она перебила мужа.

— Если нам суждено покинуть этот мир — то только вместе.

И Изабелла набросилась на остатки устриц.

— Мы умрем, как Ромео и Джульетта, как же это романтично, — улыбнулся Лоренцо Медичи (Леонардо недавно подарил ему рассказ собственного сочинения об этой парочке).

Самопожертвование жены придало диктатору силы. Вот уже в два рта они поглощали оставшиеся запасы. Покончив с балыком и пармезанским сыром, Лоренцо и Изабелла взяли друг друга за руки, с большим трудом добрели до спальни, в последний раз поцеловались, после чего погрузились в глубокий сытый сон. Часы пробили двенадцать и остановились…

* * *

Тем временем в замке папы римского в Ватикане собрался весь цвет католического общества, его сливки, которые в силу наступившей общественной оттепели постоянно прокисали от безделья.

— Несчастье постигло любимую нами Флоренцию, — взволнованно расхаживал по комнате папа римский с неприлично коротким именем Сикст IV. — Посланник дьявола Леонардо да Винчи угрожает нашему процветанию и благополучию. Из-за новой игры, которую он изобрел, ожидается страшный недобор маслин. Все сады разорены фанатами.

— У поклонников новой игры помутился разум, — добавил епископ Туринский. — Покончив с маслинами, они посягнули на святое — незрелый виноград.

— На костер его, — потребовали епископы. — Даешь святую инквизицию!

— Я бы дал, — ответил папа римский, — да времена не те. Разрядка, оттепель и новое мышление. Ренессанс, прости господи. К тому же изобретатель под покровительством диктатора. Тут уже политика… Но настанет час, когда Медичи отвернется от Леонардо да Винчи. Сушите дрова, братья.

Братья сдержанно загалдели, непроизвольно начав засучивать рукава.

— А что делать с маслинами? — не сдавался епископ Туринский. — Нужно спасти хотя бы остатки урожая.

Папа встал, возвысившись над сливками, словно кусок спелого сыра. Собрание притихло.

— Я объявляю «настольную маслину» бесовской игрой, — объявил папа. — Священным указом запрещаю играть в нее всем истинным католикам. Мы спасем Флоренцию от разорения — завтра.

Сикст обвел присутствующих взглядом, в котором читалась нечеловеческая доброта.

— А пока, в последнюю ночь, — заключил он, — приглашаю всех желающих на партию. Я припас несколько самых крупных маслин, нас ждет замечательная игра….

* * *

— Вставайте! — трясла за плечо Изабеллу и Лоренцо матушка. — Вставайте немедленно. Воры снова съели весь наш провиант.

— Отстань, — отмахнулся Лоренцо. — И вообще, я умер. Даже на том свете от тебя нет покоя.

— Каждый день одно и то же, — недовольно заерзала на полу Изабелла, — ночью не дают покоя привидения, утром вопли мужа и свекрови.

— Неблагодарные! Я им подарила всю себя. Свою старость, свои лучшие годы. Я ухожу навсегда… Куда глаза глядят… В свою комнату…

Глава рода по женской линии сделала несколько шагов по направлению к выходу и остановилась, поджав губы.

Лоренцо открыл глаза и попытался понять, что происходит. Где он, на том или на этом свете? И если на том, почему он не в раю, а в компании с маменькой?

— Какой коварный яд, — сказал диктатор, ощупывая себя, — я умер и при этом остался на земле.

— Мы умерли? — потянулась Изабелла. — Значит, я останусь вечно молодой?