Кот Баюн и чудь белоглазая - [61]

— Да, так и было! — прервала древнего странника Славуня. — Я видела своими глазами, как дрожала гора и огненная лава текла из вершины. Небеса были фиолетовыми, Солнце готовилось уйти на полгода спать. Мамонты трубили, подняв хоботы к небу, волки выли, сбившись в стаи. Им подвывали собаки, вспомнив древнюю кровную связь. Тогда Брама, вождь народа, велел строить плоскодонные лодки. Все понимали, что остров зальёт огнём, что пора бежать. На таких лодках можно было ходить по морю и скользить по зимним льдам, используя упряжку собак. Именно тогда Жар впервые прикоснулся к подаркам бога. Взяв в руки клинок, он неожиданно понял, что за колдовство наведено на его стальную поверхность. Со временем кузнец стал мудрецом, научившимся читать знаки богов, бежавшие по клинку.

— Да, всё так. Причём, оружием, которое было под моей охраной, я сегодня чуть не получил по голове, — заметил Коттин. — Значит, ты сохранила клинок Папая, небесного отца?

— Да, сохранила. Тот, первоначальный клинок. В древности боги часто вмешивались в жизнь людей, народы Мидгарда с их помощью делали копии чудесного оружия. Рам унёс стрелу Индры на юг. Я слышала, что было сделано множество таких стрел.

— Да, в Великой Битве царей стрелы Индры были использованы почти все. Последние хранятся в Гималайских убежищах, — скромно подтвердил бывший Кот.

— Кром с чакрой ушёл на запад. Ты же, Коттин пропал раньше. Когда-то мелькали слухи о таинственных дисках, убивающих чудовищ Нижнего мира. Один такой диск случайно не сохранился?

— В данный момент у меня в заплечном мешке ничего нет, — ответил Кот, честно и преданно глядя в карие глаза молодой ведьмы. Та внимательно всмотрелась, кивнула — Коттин не врал.

— Стальной же клинок ушёл на Восток, — неожиданно сказала Баба Яга. — Со мной. Там впоследствии появился грозный народ всадников — степные скифы.

— Тогда я продолжу свою байку, — заявил Коттин, отхлебнув из чаши терпкого лесного мёда, — Пока…

* * *

В темноте закричал петух — Аминта вздрогнул и сел, свесив ноги. В этот же момент прервался храп воеводы Чудеса, он откинул шкуру, озираясь, вскочил с лежанки. Темнота стояла густая, осязаемая — хоть глаз выколи. За окном было не менее темно, небо было укрыто сплошным ковром облаков.

— Всегда удивляюсь, как это петух чует, что Солнце скоро взойдёт из Нижнего мира, — проворчал Аминта.

— Петушок — солнечная птица, недаром его из неведомой Индии принесли, — хохотнул Чудес. — Да и курятина очень вкусна, когда курочку на костре зажаришь. И яичница тоже.

Всё сказанное навело служивых на мысль, что неплохо было бы позавтракать — коль завтра ещё не наступило, значит, самое время для завтрака. Чудес позвенел огнивом, полетели искры, выхватывающие из тьмы рыжие усы и блестящие глаза, наконец, дух огня соизволил явиться — затлела и вспыхнула крохотная полоска бересты, обёрнутая куделей. Чудес зажёг свечу, поставил на стол. Аминта уже резал каравай чёрного хлеба, доставал из мешка шмат сала с бурыми прожилками мяса — Яхха снабдил воинов в дорогу, поделившись запасами.

Наскоро перекусил, плеснув в лицо ледяной водой, из бочки в сенях, умыв нос и щёки, воевода промолвил:

— Слышь, Аминта! Давай выпьем по ковшу кваса, да пойдём будить парня. Ты старшего придержи на всякий случай — с младшим я сам поговорю.

Квас был чёрен, заборист, слегка хмелён — сразу же зачесалось в носу, захотелось чихнуть.

— Славно его делает стряпуха, надо её попросить поделиться секретом.

— Из чёрных сухариков, — скромно промолвил Аминта.

Чудес несколько мгновений смотрел на него, потом захохотал, — Ты, я вижу, времени зря не терял. Ещё, какой секрет выведал?

Богатырь потупился, заулыбался — Ирма вдова, а когда баба незамужняя — боги глаза закрывают. Да, и под одеялом мы, не снаружи…

Последнее замечание привело воеводу в самое весёлое расположение духа. Он поставил ковш на полку, прошёл по зимним сеням к двери, что вела в горницу.

Служивые вошли в комнату, освещая её слабым огоньком свечи, направились к лавкам возле печи, слева от входа. Наверху, на полатях, храпел Яхха — старому нравилось тепло, да и под потолком воздух был свежее, чище.

Осветив лавку, Аминта огромной ладонью прихватил обе руки Радима, сложенные на груди, тот во сне замычал, попытался вывернуться. Воевода, в свою очередь, наклонился к мальчишке, двумя пальцами слегка зажал его нос. Ари, так, кажется, его звали, вскрикнул, открыл сонные глаза. Чудес шлёпнул парня по щеке, потом по другой, просыпайся, мол, скорее, дело важное.

Взгляд мальчика стал осмысленным, тревожным.

— Расскажи мне, где ты с Котом Баюном расстался? — тихим, каким-то нежным голосом спросил воевода мальчишку.

— У нас дома кота нет, — ответил Ари. — Хотели здесь котёнка попросить…

— Смышлён, нечего сказать. Тебе привет от отца, от Скилура.

Мальчик смотрел блестящими глазами, молчал. Радим попытался что-то сказать, но богатырь навалился сильнее, вторая ладонь закрыла рот.

— У меня плохие вести. Крепись, малыш. Мамка твоя осенью померла.

— Как? — сглотнул слюну Ари, — Почему?

— Родами померла, это часто бывает. Боги забрали её в лучший мир.

Ариант продолжал молчать, но предательская слеза заблестела в уголке глаза, потекла по щеке.