Кот Баюн и чудь белоглазая - [204]

Аминта свистнул сотникам, показал два пальца, махнул рукой. Заревел рог — сотни сначала медленно, а затем всё быстрее набирали ход — вот они выскочили на гребень холма, заорали страшно, ринулись вниз — чудь быстро сбилась в ряды, пропуская лавину. Словене ощетинились копьями, но не выдержали — конница прорвала их ряды, начала рубить пешую дружину. Коттин вскочил, потирая руки, и тут же замер. Непривычный звук плыл над полем — будто дули в металлические трубы. Аминта что-то закричал, показывая рукой в сторону.

Из-под полога леса, в котором пряталась Онега, выплывали драккары русов — Коттин насчитал не менее десятка. Каждая ладья несла около тридцати коней. Всадники стояли пешими, били мечами в щиты, давали своим знак — держитесь!

— Всё? Это конец? — спросил богатырь, застёгивая кафтан на все пуговицы.

— Ещё нет, — тихо и грозно прошептал Коттин. — Будь возле меня — но не дёргайся и не вмешивайся, что бы ты не увидел. Поклянись не лезть! Скажи своим — пусть ничего не боятся, ни на кого не глядят, кто бы сюда ни пришёл. Живы будем — не помрём!

Коттин прошёл сквозь конников Аминты, уткнулся лицом в сено. Вздохнул запах — засушенный клевер приятно щекотал ноздри. Оставалось последнее средство. Плохое. Но выхода не было — приходилось играть роль, предложенную богами — роль, озвученную когда-то проклятым Фавном. Делать нечего — через пять минут конница ударит в уставшие чудские отряды. А у нас в засаде — две сотни. Спасти чудь может только чудо — впрочем, как и всегда. А конкретно — те самые боги. Что там плёл этот копытный козёл?

— Фавн, явись! — скрипя зубами, прошипел бывший Кот.

Позади кто-то хихикнул. Коттин быстро обернулся и обомлел. Фавн, собственной персоной, с наглым косорылым пятачком, крутыми рожками, длинным нервным хвостом и красными пьяными глазками, предстал перед ним. Да и боги бы с ним! Разве Коттин не видел этого прохиндея и в худшем виде? Видел! Но на этот раз древний божок держал за руку девочку-подростка лет одиннадцати, с белыми косичками и курносым личиком.

— Пьяная скотина! Не мог трезвым явиться? И зачем ты притащил сюда ребёнка?

— Узнаю неблагодарного Кота! Глупого Кота! Тупого Кота Баюна! — заблеял Фавн. — Вместо благодарности за спасение — одни оскорбления! Но я привык! За этого ребёнка я могу потребовать с тебя бочку золота!

— Что такое? Что ты там блажишь, старый козёл?

— Девочка, скажи тупому Коту, кто ты?

— Господин Коттин! — нисколько не смущаясь, промолвила девочка. — Вы меня не помните? Вы у нас кашу кушали, когда мой брат Ариант привёл вас из лесу, и вы были Котом!

— Она последняя! — похвалился Фавн, вдруг ставший совершенно трезвым, поглядывая на Коттина хитрым глазом с оранжевой склерой и чёрным поперечным зрачком.

— Кто меня видел Котом? — растерялся Коттин.

— Твоя последняя прямая кровь! Возьми меч Индры — пусть он исполнит своё предназначение!

— Нет! — взвыл Коттин, подняв кулаки в небо и призывая богов. — Нет! Такой ценой — нет!

— Цена приемлема — ты же не можешь заглянуть в будущее, чудак. Там Великая Пермь, государство чуди и тысяч других народов, от океана до океана. Да не верти башкой на юг и север — от запада до востока! Империя более великая, чем Рим, Константинополь или Халифат!

Только, — Фавн извлёк непонятно откуда крошечные песчаные часы, — у тебя не более трёх минут. Русь уже пошла в атаку. Они прорвутся, даже если ты кинешь свои жалкие резервы. Но если явится богиня… И ты в образе Кота — древнего заступника чуди, с мечом Индры ринешься в бой — новгородчина падёт, варяги уйдут. Ты знаешь, — Фавн фамильярно придвинулся к Коттину, — эти словене мне и самому не очень нравятся… заигрались в демократию… да в дружбу с Ганзой… ну их! Давай уже — каплю крови на меч…

— Каплю? Всего каплю? И всё произойдёт? Всё случится? Ради великой Империи?

— Поспеши, древний странник…

— Боги! О, боги! Почему вы не слышите меня!

— Поспеши…

— Как тебя зовут, дитя?

— Снежана… Дядя Коттин, да вы не бойтесь! Я потерплю!

— Всем отвернуться! — заорал Коттин на конников Аминты, так, что отшатнулся даже Фавн. Лишь странная девочка оставалась спокойной, глядя на Коттина светло-серыми глазами. Древний странник взял меч, по его светящемуся лезвию как всегда бежали знаки. На деревянных ногах Коттин приблизился к девочке, приставил остриё к груди ребёнка. Чуть нажал — на платьишке показалось красное пятнышко. Вот одна капля просочилась сквозь серый лён — прикоснулась к лезвию, зашипела и исчезла. Меч слегка завибрировал в руках бывшего Кота, издал низкий звук, засветился сильнее. В этот момент за холмом раздался рёв — заорали русы на лодках, послышались звонкие шлепки — всадники с конями спрыгивали в воду, не дожидаясь, пока судёнышки втащат на песок.

Коттин посмотрел в небеса, потом на меч — и нажал ещё чуть-чуть. Показалась ещё одна капля крови, но Снежана стояла, не мигая, лишь её щёки чуть побледнели, и руки задрожали. Капля крови потекла по лезвию меча, но в этот миг на плечо Коттина легла рука Фавна — от него несло, как из огромной бочки — от этого запаха можно было упасть без чувств. Коттин попытался оттолкнуть опять пьяного козлоногого, но Фавн нелепо взмахнул руками, поскользнулся. Его хвост хлестнул Коттина по спине, копыта взметнулись выше похотливой рожицы, и всем телом древний божок упал на меч. Как сквозь масло, меч прошёл сквозь тело ребёнка. Девочка медленно упала на спину, отталкивая руку Коттина.