Костяное Племя. Порошок жизни - [23]

— Ладно. Как тебя зовут?

— Кертис.

— Хорошо, Кертис, мы тебя берем!

Охранник кашлянул в кулак.

— Но мы еще не договорились о доплате…

— Твоя ставка удвоена. Тебя это устраивает?

— Согласен, но я хотел бы получить ее до выхода.

Удивленный такой странной просьбой, Кавендиш на какое-то время замолчал.

— Не подумайте, что я не доверяю вам, — объяснил Кертис, — но у меня есть кое-какие должки, и я хотел бы вернуть их до отправления в поход. Кто знает, что уготовила нам судьба, и мне бы не хотелось оставить о себе плохие воспоминания.

— Такой подход заслуживает уважения, — согласился Кавендиш. — Пойди к Отису и сошлись на меня: он немедленно заплатит тебе все до последнего гроша. А теперь, если у тебя есть с кем попрощаться, не теряй времени: мы выходим завтра утром на рассвете.

Огнеметчик занялся своими делами, а Джаг взялся за Кавендиша.

— Мы выступаем завтра утром, а я ничего не знаю! — вспыхнул он.

— Не беда. От того, что ты чего-то не знаешь, хуже не станет.

— Что вы хотите этим сказать?

— Только то, что последние дни ты и так перегружен, поэтому вряд ли стоит забивать себе голову мелкими деталями.

— Но ведь это мой план!

— Согласен, но претворять его в жизнь поручено мне!

Слова Кавендиша моментально успокоили Джага. Обстоятельства заставили его забыть о реальной жизни, о роли привилегированного раба. Вот его и поставили на место.

— Ты идешь? — сказал Кавендиш, заметив, что его собеседник не торопится последовать за ним.

— Если это не приказ, я предпочитаю вернуться к себе: поезд вот-вот отправится.

Джаг хотел воспользоваться оставшимся временем, чтобы повидаться с Монидой. За весь день он так и не смог подойти к ее вагону, и это угнетало его.

Поезд остановился, как и планировалось, для заправки водой из озера, подпитываемого стекающими с гор ручьями.

Эту остановку использовали, как обычно, для приготовления пищи и убоя скота: свежее мясо на ближайшие дни решили заготовить заранее, так как горная болезнь поражала не только людей, но и животных, делая их мясо временно несъедобным.

Еду — по два черпака овощной похлебки и миске отвратительной каши из кукурузной муки — для экономии времени раздали по вагонам.

Одновременно команда бойцов скота забивала коров, бычков и овец, и тут же разделывала еще свежие туши на куски.

Увидев, что Джага воротит от этого зрелища, которое напоминало ему виденную и предстоящую резню, Кавендиш увел его на поиски людей для штурмового отряда.

Первым в их списке стоял огнеметчик Кертис.

И тут Джаг вдруг начал нервничать.

— Не переживай, поезд не уйдет без нас, — сказал разведчик, заметив его беспокойство. — А теперь пошли! Считай, что это приказ!

Загнанный в угол, Джаг подчинился, но, тем не менее, пробурчал себе под нос:

— Я вам не нужен, вы не желаете считаться со мной. Можете набирать кого хотите!.. Эй! Куда вы?

Приложив палец к губам, Кавендиш заставил его замолчать и поманил за собой.

Пребывая в полной растерянности, поскольку тот двинулся в сторону опушки хвойного леса, окаймленной густыми зарослями крапивы, Джаг последовал за Кавендишем. Зайдя в подлесок, они остановились и, по знаку разведчика, присели на корточки.

— Что это еще за фокусы? — прошептал юноша, совсем сбитый с толку.

— Потерпи, ждать осталось совсем недолго.

Темень в лесу была такая густая, что хоть глаз выколи. В трехстах метрах едва просматривалась длинная гусеница состава, тускло освещенного призрачным светом нескольких костров, у которых заканчивали разделывать забитый скот мясники.

Притаившись в засаде в ожидании неизвестно кого и чего, Джаг снова оказался наедине со своими проблемами. Дела шли из рук вон плохо. Он чувствовал тяжесть, угнетенность, стук в висках, мысли путались и ему приходилось напрягаться, чтобы сосредоточиться и держать себя в руках. Снова давала о себе знать коварная горная болезнь. Она была тем более труднопереносимой, потому что Джаг не надеялся избавиться от нее с помощью Дакара. Кроме того, он ни на йоту не продвинулся вперед по пути разгадки тайны Шагреневой Кожи. Даже если они благополучно пройдут через цитадель Костяного Племени, для него ничего не изменится до тех пор, пока он носит на шее проклятый серебряный ошейник. А если попросить Галаксиуса избавить его от этого рабского украшения?

— На твоем месте, я бы выбросил эту идею из головы, — прошептал Кавендиш, к великому изумлению Джага, который, погрузившись в свои мысли, даже не заметил, как задал этот вопрос вслух.

— А если я пригрожу Галаксиусу, что не пойду с группой коммандос?

— Галаксиусу не угрожают. И потом, будешь ты включен в группу или нет — это не столь важно! При необходимости он найдет, кем заменить тебя.

— И вы пойдете без меня?

— С тобой или без тебя, я пойду все равно. Ведь мне за это платят. Так я жил до твоего появления, так буду жить и дальше!

— Вы забываете, что я спас вам жизнь!

— Я подарил тебе свободу, но ты сам отказался от нее.

— Вы прекрасно знаете, почему.

— Когда ты спас мне жизнь, тебя не интересовало, что я собираюсь делать. Я предложил тебе свободу, остальное меня не касается.

Джаг замолчал, так как на слова разведчика ему нечем было возразить. На него снова нахлынули воспоминания, и он в который уже раз увидел себя на песчаном перроне станции Барага среди еще теплых трупов — сосредоточенного и возбужденного жестоким боем… Он вновь услышал предложение Кавендиша уйти подальше от этих мест до прибытия поезда… Память тут же услужливо напомнила о том, как срабатывают ошейники при определенных обстоятельствах. Их действие зависит от расстояния…