Кости Авалона - [4]

Беспомощный зритель.

Ибо человек, пусть и наделенный способностями, достойными ангела, все же не ангел.

Я познал это на своем горьком опыте.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Многие люди во всех краях земли Английской полагают, что король Артур не умер, но был по воле Господа нашего Иисуса перенесен отсюда в другие места; и говорят, что он еще вернется и завоюет Святой Крест.

Глава 1 МОГИЛЫ

Мортлейк

Февраль

Служанка моей матери исчезла именно в тот самый вечер, когда мы нуждались в ней как никогда, — в канун приезда королевы и праздника Сретения.

Катерина Медоуз жила тихой вдовой. Она была незаменимой помощницей в доме, скромна и, что еще важнее, благоразумна. Из всей прислуги я только ей позволял протирать пыль и вообще переступать порог моей библиотеки. Отпросившись по делам на вторую половину дня, Катерина вышла из Дома перед полуднем.

А меньше часа спустя явился королевский гонец с вестью о том, что утром к нам прибудет королева. Сама королева! Боже мой, как же переполошилась моя несчастная мать: столько всего надо сделать, а служанки нет…

Да и я в тот день беспокоился не меньше матери. Около шести над рекой поднялась холодная луна и высоко замерцали первые россыпи звезд, а Катерина Медоуз все не появлялась. Хотя я лучше работаю поздними вечерами, когда повсюду царит тишина, около половины девятого мне пришлось закрыть книги, потушить свечи, снять с крючка свой бурый долгополый кафтан и отправиться в пробирающую до костей февральскую стужу на поиски нашей служанки.

Быть может, где-то в глубине души я даже ждал встречи с опасностью. Кто может знать наверняка? Мне так часто хотелось, чтобы подобные мрачные предзнаменования выражались яснее и непосредственнее, однако, по злой иронии природы, в моей практике это случается редко.

Была ясная ночь — и мне показалось, что скоро начнется оттепель, хотя воздух был еще колюч, как ледяной хрусталь. Когда я вышел из дома, не прихватив с собой фонаря, жгучий мороз еще сковывал ветви деревьев нашего сада. Я отправился на окраину селения, в сторону предместий Лондона, и сначала заглянул в закоптелую старую таверну, где человек, которого я искал, обычно проводил часок-другой по вечерам. Однако в тот вечер среди завсегдатаев заведения его не оказалось, лишь суровые мужские лица неприветливо уставились на меня, и я удалился. Я побрел дальше по дороге к домику того человека и нашел его там.

— А теперь, когда это случилось, доктор Джон, она обычно заходит ко мне днем, после обеда, чтобы справиться о здоровье своей бабки, матушки Картер. Та приболела.

Джек Симм, в прошлом лекарь-травник, теперь время от времени помогал моей матушке ухаживать за садом. Домик на краю дубово-терновой рощи был крепким и уютным, намного теплее нашего особняка, а потому заходить внутрь было бы с моей стороны неразумно, если я не хотел провести всю ночь возле его очага.

— Это опасно?

Мы всегда ожидаем самого худшего. Как правило, оспу.

— Разболелась спина, — ответил Джек Симм. — Думаю, сдвинулись некоторые позвонки. Это не по моей части. Я дал Катерине немного бальзама и велел ей передать записку для Геральда. Костоправа.

— Кто там, Джек? — раздался женский голос из дома, освещенного изнутри печным огнем и пропахшего сушеными травами. — Кто там пришел?

— Доктор Джон, Сара. Не волнуйся. — Белобородый Джек, в одной мешковине, перетянутой у талии поясом, и с босыми ногами, переступил порог. — Хотите, чтобы я съездил к ним на хутор, доктор Джон? Может, отвезти…

— Нет, нет. В округе слишком много разбойников. Уверен: с восходом солнца она появится. Идите в тепло, Джек, к жене. Я напрасно потревожил вас.

Однако Джек затворил за собой дверь и неуклюже вышел ко мне на обочину дороги. Ежась от холода, он потирал руки и переминал голыми ногами на мерзлой грязи.

— Бог ты мой! Похоже, будет оттепель, вот так радость.

— Завтра Сретенье, — ответил я. — В давние времена — первые лучи весны.

— Да уж, в давние дни солнце было теплее. Доктор Джон… — Сплюнув сгусток мокроты, Джек понизил голос. — Есть вещи, о которых я не стал бы говорить в присутствии Сары. Хорошая баба, да вот только любит посплетничать. Я этого не терплю. Так вот, Медоузы… Теперь это набожное семейство. Если вы меня понимаете.

Последние два года, в конце лета, Джек Симм собирал для меня травы, а заодно с ними и мелкие грибы, которые, если их сварить, способны вызывать видения. Мы хорошо понимали друг друга.

— Ее отец, — продолжал он. — Всегда ее чертов отец.

— Пылкий защитник веры?

— Очень.

— А разве бывают другие?

Раньше были только священнослужители; теперь же любой мог возомнить себя божьим избранником. Джек с некоторым страхом в глазах говорил об Абеле Медоузе — сложенном, точно каминная труба, здоровяке, чьим оружием стала Библия.

— Хочешь сказать, он, в конце концов, понял, у кого работает его дочь? — предположил я. — В этом все дело?

— Заявился сюда позавчера, нес всякий вздор про конец света — дескать, осталось нам, может быть, всего несколько недель. Потом начал расспрашивать о привычках госпожи Ди.

— Госпожи Ди? Вот мерзавец!

— А я говорю, господин Медоуз, мол, эта женщина бывает в церкви по четыре раза в воскресенье и заходит туда не меньше чем на час каждый будний день.