Космос. Марс - [4]

— Вам стоило бы чаще оглядываться на часы, сэр. Уже давно утро, — сказал Макс четко и громко, чтобы слышал каждый.

Краем глаза Макс заметил Бруно, который о чем-то жестикулировал руками. Маккензи заулыбался и хлопнул в ладоши.

— Ну наконец-то к нам прислали настоящего профессионала, — он подскочил со стула. — Садись. Нет-нет не сюда. За мой терминал, вводи свой шифр-ключ. Не будь таким смурным. Это была проверка такая. Кого сюда только не присылают и каждый говорит, что он профи, а потом оказывается очередным тупицей. Прости за мою подозрительность. Теперь я вижу – ты не такой, подвигайся ближе. Вот так удобней же, правда?

Терминал сообщил: пользователь Максим Новиков осуществил вход в систему в 5 часов 26 минут после полудня по солнечному марсианскому времени. Тут до Макса дошла вся суть его позора. Маккензи с наслаждением наблюдал за ним, постукивая ногой по пустой коробке из-под пиццы.

— Анчоусов двойную порцию.

Спустя пару десятков минут Маккензи жадно жевал горячую пиццу с двойной порцией анчоусов и говорил с набитым ртом:

— NASA закончилась, когда ты переступил этот порог. Ты – на Марсе и живем мы здесь по марсианскому времени.

На плечи Макса давила тяжелая гиря стыда. Как он мог так оплошать? Ведь он знал, что для удобства работы с космическими аппаратами вводятся рабочие смены в соответствии со временем изучаемой планеты. Ведь это элементарно, первый курс.

— Удивляй, — Маккензи указал на свой терминал.

Макс отправил запрос сеанса связи «Глазу. Так называлась группировка спутников на орбите Марса, запущенная по программе «Марсианский глаз» лет пятнадцать назад. Из двадцати четырех спутников функционировало меньше трети. NASA удалось отстоять возможность поддерживать их в рабочем состоянии. Содержание спутников ничего не стоило пока они самостоятельно не превратятся в металлолом, а затраты на связь минимальны. Грошовой электроэнергии в избытке, ее все равно нужно куда-то тратить.

Сигнал вернулся от спутника и передал последние данные телеметрии с марсохода «Террос-1» – последнего «живого» обитателя Красной планеты. Самый современный, если его можно так назвать, с лучшим и неприлично дорогим исследовательским оборудованием – финальная веха космических технологий.

У Макса вспотели ладони. Он вопросительно посмотрел на Маккензи, который облизывал жирные пальцы и поглядывал на большой экран в центре зала.

— Мне не жалко, — Маккензи протянул Максу кусок пиццы.

Макс отрицательно покачал головой. Тошнота подкатила к горлу.

На центральном экране отобразилась карта Марса с красным флажком, обозначавшим местоположение марсохода. Макс всматривался в карту и не мог ничего сообразить. Она определенно отличалась от той, что гуляет на просторах Сети. И отличалась существенно.

— Марсоход у Купола Юпитера? — воскликнул Макс. — Это какая-то ошибка?

Бруно незаметно кивнул глазами в ответ. Он в это время дополнял Маккензи отчет о солнечной активности, убрав руки за спину, словно зэк на прогулке. Купол Юпитера – старый потухший вулкан к северо-востоку от гор Тарсиса, крупнейших образований в солнечной системе.

— У «Глаза» сбилась навигация? — добавил Макс с напором, не дождавшись ответа.

Бруно закончил доклад и взглядом спросил разрешения у Маккензи ответить на вопрос Макса. Тот кивнул, откатился на сидении и наблюдал за ними, словно за театральной постановкой.

— С навигацией все в порядке, марсоход действительно там, — сказал Бруно.

Макс ничего не понимал. Марсоход должен быть в пятидесяти километрах к северу. Пятьдесят километров для марсохода класса «Террос-1» это как пешком прошагать через Сахару. Его задача – собрать информацию о структуре грунта и подыскать наилучшее место для первой инопланетной станции, что он и делал последние десять лет. С помощью приборов лазерного наведения он будет контролировать точную посадку жилых модулей и челнока с первыми космонавтами.

— Высадка же через два года, — не унимался Макс. — Как он успеет вернуться?

— В космоуниверситете тебя научили читать официальные доклады, — сказал Маккензи.

— Местность вокруг купола Юпитера входит в красную зону высадки. Это подтверждается данными расчетов доктора Ричарда Патела, которые он представил в Конгрессе 10 марта 2033 года.

— Скучно, — заметил Маккензи.

Макс словно оказался на экзамене. Правильные ответы он знал, только не знал вопросов.

— Тридцать девятый, сорок четвертый, сорок шестой, сорок восьмой… — перечислил Маккензи.

— Дату высадки переносили из-за проблем с готовностью спускового челнока, — пояснил Макс.

— Корпус челнока без обшивки ржавеет шестой год под полиэтиленом. Можешь заглянуть в цеха на обратном пути, только смотри чтобы пыльной шапкой не пришибло. Там такой слой, что если обвалится – позвоночник переломит, — объяснил Маккензи.

— Почему NASA не созовет пресс-конференцию, не объявит о переносе даты?

Маккензи отодвинул коробку с пиццей и поставил локоть на стол. Коробка свалилась, но Бруно успел ее подхватить у самого пола.

— Всем плевать, — нараспев сказал Маккензи. — Знаешь, сколько пользователей следило за запуском последней команды «Ноя» в сорок шестом? Семь тысяч триста. И я знаю лично три четверти этих людей. А сколько следило за недавней свадьбой собачек той французской певички в Сети? Шестьсот миллионов в прямом эфире. Чувствуешь разницу? Да к нам журналисты заходят раз в год, как на поминки, проверить, не передохли ли мы тут от голода. Половина Конгресса думает, что проект «Террос» это название нового супермаркета.