Космология монстров - [52]

И меня посетила мысль: а разве люди – это не то же самое? Каждая особенность личности, каждый талант и недостаток уже заложены в нас и ожидают своего раскрытия. Например, моя любовь к писательству: не существовала ли она уже с момента моего рождения? Или сформировалась после того, как папа купил мне первый компьютер? Мне нравится думать, что она была во мне, а папа просто знал, где следует копнуть.

Конечно, не все старатели так же добры. Большинство людей выкапывают из нас то, что им нужно: секс, внимание, улыбку, разрешение сменить полосу на шоссе. Они охотятся за тем, что можно взять, а не отдать.

Когда эта мысль пришла ко мне в голову, я почувствовала сильнейшую слабость. Сколько еще пройдет времени, прежде чем мир окончательно меня опустошит?

Я знаю, что последние несколько лет находилась не в лучшей форме. Я ходила по врачам и принимала таблетки, как примерная девочка, и теперь, по большей части, могу вставать с постели и проявлять какую-то физическую активность. Но я больше не чувствую себя собой, Ной. Мне уже не так грустно, как раньше, но в то же время я уже давно не ощущала себя счастливой. Быть может, я уже опустошена?

Твоя (хоть это и глупо)

Юнис.

Каждый из нас по-своему пережил то, что случилось с Сидни. В 1989 году мама заявила в полицию о ее исчезновении и даже рассказала без утайки о моих криках, отключившемся свете и разгроме в спальне. Вскоре после этого мы пережили нашествие телерепортеров, перегородивших всю улицу своими фургонами. На какое-то время мы даже перестали смотреть телевизор, поскольку наши лица мелькали во всех местных (и не только) новостях. Но по мере того как проходили недели, а за ними и месяцы без всяких зацепок о возможном местонахождении моей сестры, общественный интерес ослабевал. Фургоны телевизионщиков разъехались. Полиция еще рассказывала про продолжающиеся следственные мероприятия, но никакой активности с их стороны я уже не замечал.

Примерно в то же время Юнис пережила свой первый серьезный приступ депрессии. Маме пришлось ненадолго положить ее в больницу, а потом лечить медикаментами. Врачи немного помогли, но как бы они ни старались подобрать правильные лекарства, у нее все равно начались проблемы с функциональной деятельностью в этом мире. Ни на одной работе она не выдерживала больше нескольких недель. Юнис по-прежнему великолепно проходила любые тесты, но больше ни на чем не могла сосредоточиться. Она окончила среднюю школу на год позже, чем планировала, и после первого же семестра в Техасском университете в Остине лишилась полной стипендии. С тех пор Юнис так и жила в своей старой детской спальне, пытаясь получить образование юриста в колледже Вандергриффа, где посещала один или два учебных курса за семестр. Временами она подрабатывала в магазине «Стук в ночи» или в «Блуждающей тьме», если по какой-то причине ей хотелось добыть для себя карманные деньги.

Именно в этот период стали появляться ее «суицидальные записки». Даже не знаю, зачем я их хранил. Наверное, просто хотел общения с Юнис, пусть даже в такой форме. Время от времени у нее мелькала мысль о самоубийстве, как о чем-то таком, что она всегда держит напоследок, но я с трудом мог представить, чтобы моя добрая милая сестра была способна причинить кому-то вред, а особенно себе.

Я дважды перечитал последнюю записку и сунул ее обратно в конверт, после чего положил к остальным – в коробку из-под обуви, стоявшую под кроватью. Я ненадолго задержал руку на конвертах, ощутил их сухость и упругость, после чего закрыл крышку своего тайника. Мой Друг немного поворчал, когда я плюхнулся на кровать рядом с ним, но все же подвинулся, чтобы освободить мне место.

– Как всегда, огромное спасибо, – сказал я.

Вместо ответа он дернулся и прижался ко мне спиной. От его тепла, проникавшего сквозь плащ и мою одежду, меня бросало в пот, но все равно это было приятно – как вернуться в спокойный уютный дом. Оно настолько быстро погрузило меня в сон, что я даже не успел сделать мысленную заметку о том, чтобы проверить утром Юнис.

2

Словно в насмешку над случившимся несчастьем, финансовое положение нашей семьи значительно окрепло после исчезновения Сидни. В первые два года «Блуждающая тьма» привлекла большие толпы посетителей, а магазин «Стук в ночи» на фоне бума комиксов в начале 1990-х впервые за свою историю стал приносить прибыль. В результате мы переехали из квартиры в дом с четырьмя спальнями. Соавтор успеха Салли Уайт в своих жизненных переменах пошла даже дальше: хотя она еще пыталась сохранить полудружбу-полупартнерство с моей мамой после исчезновения Сидни, но в конце концов устала от ее постоянных нервных срывов. В 1993 году она продала принадлежавшую ей долю «Стука в ночи» и переехала со своим женихом в Индиану. Хотя мы получили приглашение на их свадьбу, но наша семья там не присутствовала.

Мы не были счастливы, зато состоятельны, а после детства, проведенного в бедности, это можно было считать почти одним и тем же. В 1999 году мама согласилась, наконец, нанять меня и Кайла Рэнсома для работы в «Блуждающей тьме». В качестве первого задания мы должны были сходить на постановку отца Кайла «Суровое испытание»