Космическое семя - [2]

– Этот контейнер настроен так, чтобы находящийся в нём человек пробудился первым, – заметил Скотт. – Наверно, это командир.

– А может, пилот, – добавил Спок. – Или врач, который должен наблюдать за пробуждением остальных.

– Он командир, – с уверенностью произнесла Марла.

– Почему Вы так думаете? – спросил Кирк.

– Ну… это видно. Внешность сикха. Сикхи были прекрасными воинами.

– Из анабиоза он, во всяком случае, выходит, – сказал Маккой. – Частота ударов сердца уже пятьдесят два в минуту, и он дышит.

– Скотти, проверь, все ли такие.

Инженер двинулся по коридору, снимая щиты и заглядывая в каждый контейнер.

– Нет, сэр, – наконец, доложил он. – Компания довольно разношёрстная. Запад, Восточная Европа, Латинская Америка, Ближний Восток, Азия – всего понемногу. И огоньки у всех остаются зелёными, посмотрите сами.

– Человек из двадцатого века, – как зачарованная, сказала Марла. – И он оживает. Это невероятно!

– Похоже, это ещё и невозможно, – сказал Маккой, следящий за трикодером. – Частота ударов снова уменьшается. Если хочешь поговорить с этим ископаемым человеком, Джим, его надо немедленно отправить в медотсек.

– О нет! – воскликнула Марла.

Маккой искоса взглянул на неё, но сказал:

– Согласен. За жизнь пациента стоит побороться. И подумай, что в этой голове заключена история!

– К чёрту историю, – сказал Кирк. – Речь идёт о человеческой жизни. Транспортируйте его на "Энтерпрайз".

Пока Маккой занимался спящим, Кирк узнавал от своих офицеров, что им удалось выяснить.

– Насколько я смог определить их курс, – сказал Спинелли, сменивший Зулу за штурвалом, – они направлялись в систему Тау Сети.

– Логично. Довольно близко от Солнечной системы, три пригодные для жизни планеты.

– Да, сэр, но они никогда не добрались бы туда. Их двигатели повреждены ударами метеоритов, которые к тому же сбили их с курса.

– Скотти, судовой журнал, какие-нибудь записи?

– Ничего, капитан. Должно быть, когда корабль стартовал, они уже были в анабиозе.

– А груз?

– Главным образом то, что необходимо колонистам. Только оружия многовато. Думаю, это типично для той эпохи. В двенадцати контейнерах системы жизнеобеспечения вышли из строя, семьдесят два продолжают функционировать. Примерно в десяти – женщины.

– Семьдесят два живых, – задумчиво произнёс Кирк. – Выводы, мистер Спок?

– Почти никаких, капитан. Корабли класса CZ-100 предназначались для межпланетных полётов – не межзвёздных.

– Но они попытались.

– Верно, – кивнул вулканец. – Но почему?

– Возможно, потому что жизнь на Земле сделалась невыносимой из-за войны.

– Капитан, подумайте о расходах. Группа здоровых, хорошо ориентирующиеся в ситуации молодых людей вполне могла придумать менее дорогостоящий способ выживания – или самоубийства. У них был лишь один шанс из десяти тысяч добраться до Тау Сети, и они не могли не знать этого. И ещё одно: если была предпринята подобная попытка, почему не осталось никаких записей? Согласен, сведения о том периоде далеко не полные, но первый межзвёздный полёт – название "Бухта Ботани" должно было быть упомянуто в тысяче записей; хотя бы одна из них должна была сохраниться. Но никаких упоминаний нет.

– "Бухта Ботани". Гм. Лейтенант Мак Гиверс говорила, что была такая колония для ссыльных на побережье Австралии. Это может что-то значить?

– Вы имеете в виду, может ли это быть корабль для депортации преступников? – спросил Спок. – Опять же, нелогично. Ваша планета находилась на грани нового средневековья. Бомбы сметали с лица Земли население целых стран. Группа преступников могла быть уничтожена гораздо менее дорогостоящим способом, чем отправка в космос на самом совершенном корабле того времени.

– Моя теория разбита в пух и прах. Жду Вашей.

– Я не располагаю фактами, капитан. Вильям Оккам говорил, что не следует делать предположения, не имея достаточных оснований. Думаю, лучше всего доставить этот корабль на ближайшую базу для детального изучения.

Кирк подумал над словами помощника.

– Ладно. Возьмите её на буксирующий луч. Я пока что пойду взгляну на пациента.

Человек из прошлого всё ещё был без сознания, но дышал ровно. Марла Мак Гиверс стояла у кровати, наблюдая за ним.

– Как он, Боунз?

– По всем правилам, ему полагалось умереть, – коротко сказал Маккой.

– Ложная скромность?

– Скромность тут ни при чём. Я отличный врач, но не настолько. Его сердце останавливалось трижды. Когда я в третий раз запустил его, он на секунду пришёл в себя, улыбнулся мне и спросил: "Сколько времени?" Я сказал, что пару-тройку сотен лет, должно быть. Он снова улыбнулся, уснул, и чёрт меня подери, если его сердце не остановилось в четвёртый раз и не забилось снова само по себе. В нём есть что-то такое, что отказывается признать смерть.

– Он должен быть силён, как бык.

– И это не метафора, – сказал Маккой, кивая на панель, фиксирующую показатели жизнедеятельности. – Посмотри. Даже в теперешнем состоянии сила ударов его сердца вдвое больше, чем у тебя или у меня. Газообмен – на пятьдесят процентов лучше. А упорство! Да, кто бы он ни был, с ним будет интересно познакомиться.

Взглянув на Марлу, Кирк неожиданно сказал Маккою:

– Думаю, не ты один так считаешь.