Космический врач - [24]

– Вы можете уйти прямо сейчас, генерал. Это было не наказание, а лишь временная мера, пока мы не выяснили причину пожара.

– Очень любезно с вашей стороны.

Последние слова были сказаны холодным, формальным тоном, без теплоты, которую генерал высказал в своих объяснениях несколькими минутами раньше. Он и Дойле повернулись и тут же ушли. Дон посмотрел им вслед – его тревожило какое-то смутное воспоминание. Что же сказал тот матрос? Что в багаже было множество сигарет. Ладно, даже если генерал и соврал для того, чтобы выйти из-под заключения, это не так уж важно. Инцидент исчерпан, и ему следует подумать о судне.

Как только он ступил на последний марш лестницы А-палубы, он увидел потрясающее зрелище. Так как эта палуба являлась внешней обшивкой судна, то иллюминаторы из толстого вязкого стекла были вделаны прямо в пол. Они казались вделанными в раму кругами тьмы, двух ярдов в диаметре, испещренными точками миллиардов звезд. Из-за вращения корабля, которое возвращало его обитателям иллюзию веса, звезды, казалось, равномерно двигались. Исключая время отлета и прибытия, звезды были единственными предметами, которые можно было увидеть в иллюминаторы.

Нет, кое-что и еще – яркий свет далекого Солнца, не рассеиваемый атмосферой, отражался от множества предметов, текущих через пространство: столы, чемоданы, окорока, ковры, туфли, консервные банки, посуда – список можно было бы продолжить до бесконечности. Они медленно уплывали прочь, уменьшаясь и исчезая, а новые предметы занимали их место. Выбрасывание лишнего веса началось.

На площадке рядом с воздушным шлюзом царил организованный беспорядок. Над открытой дверью шлюза загружалась очередная партия. Каждая вновь прибывающая партия взвешивалась, вес записывался, а затем бесцеремонно бросался в открытую пасть люка. Когда шлюз наполнялся, люк закрывали, откачивали воздух и раскрывали створки наружного люка. Центробежная сила выталкивала груз, присоединяя его к длинному шлейфу обломков, медленно движущихся вслед за кораблем.

Контролирующий всю эту операцию главстаршина Курикка направился к Дону для доклада, как только увидел его.

– Пока все идет как надо, капитан. У нас были небольшие неприятности с пассажирами, но теперь все урегулировано.

– Что за неприятности?

Главстаршина оглянулся по сторонам, а затем понизил голос:

– Я – реалист, сэр, но когда от этого зависит моя жизнь, я не привык полагаться на честное слово. Я взял каптенармуса и кое-кого из матросов, и мы прошлись по каютам после того, как пассажиры выбросили весь свой багаж. Мы нашли множество необходимых вещей, которые вовсе не являются таковыми. Их тоже выбросили.

– Вы – безжалостный человек, старшина, и будущий судебный процесс несомненно докажет это. Но в любом случае я поддержу вас.

– Есть, сэр. Мы уже заканчиваем и сейчас просуммируем весь выброшенный вес для Марсианского центра.

– Заканчивайте поскорее. Вы знаете почему.

Курикка молча кивнул и вернулся к своим обязанностям. Дон повернулся, чтобы уйти, и запнулся. Чтобы не упасть, он вынужден был ухватиться за стену. Он чересчур устал, но все равно об отдыхе нельзя даже мечтать, пока не будет скорректирован курс.

Двигаясь медленно и осторожно, он миновал пассажирские каюты и добрался до рубки, где с облегчением рухнул в капитанское кресло.

– Данные для запуска двигателей, – произнес голос, и Дон рывком поднял голову. Он задремал, даже не подозревая об этом. Из полуопущенных ресниц он уставился на лист бумаги, который протягивал ему Спаркс.

– Что они сказали?

– Десять минут до короткого включения двигателей. Старшина и доктор Угалде обеспечат их работу. Марсианский центр заявил, что теперь они «оптимисты» по поводу необходимой коррекции.

– Хорошо бы они оказались правы в своем оптимизме, – ворчливо заявил Дон. – Спасибо, Спаркс, без сомнения, команда проделала огромную работу.

– Надеюсь, что все будет как надо, сэр, – ответил Спаркс, опуская бумагу и отворачиваясь.

Всю работу выполнили машины. Компьютер на Марсе рассчитал команду включения, и эти цифры были введены в корабельный компьютер. Раз он теперь знал требуемую коррекцию, то и быстро рассчитал требуемое положение сопел и развернул огромный корабль в пространстве. Дон глядел в иллюминатор на перемещение звезд в новом положении и криво улыбался, вспоминая, сколько часов наблюдений потребовалось ему, чтобы выполнить эту работу, и притом значительно хуже.

Затем началось ожидание.

Стрелки на контрольной панели атомного реактора ожили, как только реактор увеличил отдачу энергии. Минуты тянулись мучительно медленно, пока компьютер не решил, что пора дать импульс. Он не информировал людей об этом. Они узнали об этом только тогда, когда ожили двигатели и на них обрушился внезапный толчок.

– Ну вот и оно, – сказал Дон. – Доктор Угалде, как скоро мы сможем узнать, что мы на верной орбите?

Математик погрузился в размышления.

– Должен сказать, что пройдет по меньшей мере час, прежде чем мы сумеем установить значение боковой линии. Мы проведем наблюдения для Марсианского центра, и как только их компьютер установит наш курс, нас проинформируют.