Космический шулер - [18]

—А ты спас меня от пиратов, — ответила Свайнхильда. — Если б не ты, эти образины и сейчас бы со мной развлекались.

—Да, но ведь из-за меня ты ушла из дома, и…

—А ты из-за меня поругался с Боровом. Не такой уж он плохой, вот только мозгов маловато, и вечно меня в чем-то подозревает. Могу поклясться, окажись он здесь, закатил бы жуткий скандал, застукав нас в кустах!

—Э-э-э… ты права, — согласился Лафайет, незаметно отодвигаясь от мягкого теплого тела. — Но сейчас надо решить, что делать дальше. Я не могу показаться людям на глаза: либо меня с кем-то путают, либо эти матросы — олимпийские чемпионы по плаванию!

—Нам так и не удалось перекусить, — напомнила Свайнхильда. — Тебя накормили в тюрьме?

—У них, наверное, повар был выходной, — печально ответил Лафайет. — С каким наслаждением поел бы я колбасок, которые остались в нашей корзинке.

—Ты подглядывал, — с упреком сказала Свайнхильда, разворачивая пакет и доставая салями, яблоко, кухонный нож и бутылку сомнительного вина, которые в последний раз O'Лири видел на борту баркаса.

—Умница моя, — восторженно прошептал бывший заключенный и принялся за дело, толсто накромсав пахнущую чесноком колбасу, разделив яблоко пополам и вытащив пробку из бутылки. — Нет ничего лучше ужина на свежем воздухе, — пробормотал он, прожевывая жесткое мясо.

—О такой жизни я могла только мечтать, — согласилась Свайнхильда, придвигаясь к нему и расстегивая две верхние пуговицы рубашки. — Большой город, полная свобода, встречи с интересными людьми, осмотр достопримечательностей…

—Осмотр местных тюрем не доставил мне удовольствия, — возразил Лафайет. — Не можем же мы вечно жить под кустом. Придется возвращаться на баркас.

—Как? Ты хочешь уехать? Мы ведь даже не успели сходить в Музей восковых фигур!

—Досадное упущение, но, учитывая привычки местной полиции сначала рубить голову, а потом требовать паспорт, я переживу это несчастье.

—Обидно, Лэйф. И еще говорят, у них есть статуя Штурмбана, убивающего дракона, который так похож на настоящего, что из него течет кровь.

—Очень соблазнительно, — согласился O'Лири, — но жизнь — соблазнительней.

—Вот увидишь, если мы вернемся, Борову это не понравится,

— предупредила Свайнхильда.

—А зачем тебе возвращаться? Оставайся здесь, в большом городе. Ведь топор плачет по моей шее. К тому же я собираюсь переправиться на другой берег озера. Ты случайно не знаешь, что там находится?

—Ничего особенного. Волшебные пустыни, Заговоренные холмы, дикари, Бескрайний Лес, драконы. И Стеклянное Дерево.

—А городов нет?

—Говорят, в замке под горой живет король гномов. Зачем— ты спрашиваешь?

—Похоже, мне надеяться не на что, — пробормотал Лафайет.

— Централь обычно посылает агентов только в крупные населенные пункты.

—Значит, ты влип, Лэйф. На Меланже единственный город — Миазмы.

—Не смеши меня, — проворчал O'Лири. — Не может быть на всей планете один город.

—Это почему?

—А потому… сам не знаю. — Он вздохнул. — Ты, конечно, права. Значит, придется мне все-таки увидеться с герцогом. Неплохо бы обзавестись кой-каким костюмом, фальшивой бородой, повязкой на глаз…

—Эх, ведь могла я украсть для тебя солдатскую форму, — сказала Свайнхильда. — Не подумала. И лежала— то она рядом со мной на стуле…

—Главное — проникнуть в замок. Если удастся увидеть герцога и доказать, что мне необходимо на Артезию, — дело в шляпе.

—Не торопись, Лэйф. Я слышала, Родольфо не жалует посетителей, в особенности после того, как один из них надел герцогу на голову его любимое кресло для отдыха.

—Что толку рассуждать, — буркнул O'Лири, — если я все равно не могу показаться на улице. Нужна маскировка. — Он отрезал еще один кусочек салями и принялся задумчиво жевать.

—Да не убивайся ты так, Лэйф, — попыталась утешить его Свайнхильда. — Кто знает, может, ты найдешь костюм прямо на дереве. В жизни все бывает.

—Ты права, девочка, и сама того не знаешь. Достаточно сфокусировать пси-энергию, и можно изменить любое событие, которое еще не произошло, и получить любую вещь, которую ты еще не видел. Когда-то я это умел.

—Ой, как здорово, Лэйф, — мечтательно сказала Свайнхильда. — Ты бы мог навыдумывать всяких украшений, вроде шелковых чулок или подушечек с вышивкой…

—Согласен на обыкновенный фальшивый нос с усами и вставной челюстью, — перебил ее Лафайет. — И, может, рыжий парик и монашеское одеяние с небольшой подушкой. И чтоб все это лежало вот за тем кустом, — он указал пальцем, — случайно забытое неизвестным, который…

Вздрогнув, O'Лири умолк и вцепился в Свайнхильду. Глаза его широко раскрылись от изумления.

—Ты ничего не чувствуешь?

—Чувствую. Сделай так еще раз.

—Разве ты не слышала… какой-то удар… мурашки по коже…

—Нет. Ты не дал мне досказать. А еще я хотела бы красивые кружевные штанишки с маленьким цветочком на…

—Свайнхильда!.. Чш-шш!

Лафайет наклонил голову, прислушиваясь. Из-за ближайших кустов донесся подавленный смешок, шуршание одежды..

—Жди меня здесь.

Лафайет осторожно пополз вперед, раздвигая листву карликового лимонного дерева. Звуки доносились откуда— то сбоку. Внезапно под его рукой треснула сухая ветка.

—Черт возьми, Пуделья, ты слышала? — зашептал нервный голос.