Космический рубеж - [7]

Ранним утром десятилетний деревенский темнокожий мальчишка, чье официальное имя было записано в документах как Махмед, отправился с отцом вытащить из реки поставленные накануне сети. Даже разговаривая между собой, отец и сын избегали называть себя настоящими именами – в саванне безлюдно, но их могли подслушать злые духи. Махмед был единственным из селения, кто видел вчера пролетавший по небу огненный шар. Зато удар слышали многие. Вождь выслушал мальчишку, но остался при своем мнении, мол, это прозвучал взрыв, а потому сельчанам лучше не ходить на юг, там наверняка «белые» выясняют между собой отношения. Естественно, под «белыми» вождь подразумевал туарегов.

– …отец, но я же видел собственными глазами, – говорил мальчишка по дороге к реке.

– Есть вещи, которые существуют, но мы их не видим. А есть такие, которых нет, но мы видим их, – загадочно отвечал отец.

– Как это так? – удивился Махмед.

– Скажем, души предков. Они же существуют, помогают нам в земной жизни, а если покойный был плохим человеком – злым колдуном, продолжают вредить живым, но увидеть их может не каждый.

– Духи могут становиться невидимыми, когда захотят этого?

– Нет, они способны становиться видимыми, если посчитают человека достойным их созерцать.

Мальчишка не нашелся что сказать на такое предположение. Отец с сыном вышли к реке. На покрытых сочной травой берегах высились акации, вода казалась голубой из-за отражавшегося в ней неба. Отец произнес короткую молитву, предназначавшуюся для крокодилов, чтобы они не причинили рыбакам вреда.

– Теперь можно и сети вытаскивать.

– Отец, а если огненный шар был душой предка, который захотел сделать так, чтобы только я его видел? – подыскал наконец мальчишка вариант, в котором укладывались одновременно и его правда, и правда отца.

– А кто ты такой, чтобы удостоиться подобной чести?

Вопрос ставил в тупик. С одной стороны, Махмед являлся членом рода, и, исходя из этого, дух предка вполне мог показаться ему. С другой стороны, мальчишка еще не проходил обряда инициации, а потому считался как бы неполноценным мужчиной.

Стали вытаскивать сеть. Отец даже просиял от радости – рыбы было много, к тому же крупной. Они с сыном высвобождали запутавшихся в ячейках жабрами рыб и бросали их в большой плетеный кокон. Наконец работа была окончена. Кокон с рыбой погрузили в воду тихой заводи и стали растягивать сеть на воткнутых в песок палках для просушки, не хотелось тащить в деревню лишний груз. Отец сел на землю и принялся раскуривать трубку, набитую табаком собственного производства.

– Можно, я сбегаю – посмотрю силки, которые поставил вчера? Вдруг что-нибудь в них попало?

Отец задумался. Вождь предупредил, чтобы не ходили к югу. Но он сам повел сына к реке, потому запретить ему осмотреть силки было бы не слишком педагогично.

– Хорошо, только далеко не уходи.

– Я успею вернуться раньше, чем сеть просохнет, – пообещал Махмед.

На самом деле мальчишку не столько интересовали поставленные накануне силки, сколько огненный шар, появившийся вчера в небе. Ему казалось, что тот упал совсем неподалеку – стоит только перейти возвышенность, и откроется место падения. Он бегом взлетел на холм и глянул вниз. Сперва ему показалось, что пейзаж выглядит привычно, так, как и раньше, ничего в нем не поменялось. Стало даже как-то обидно – неужели огненный шар ему только привиделся? Но, присмотревшись, мальчишка рассмотрел поваленную старую акацию на берегу заболоченной лужи и обожженную вокруг нее траву. Не выжженную солнцем до желтизны, чего следовало бы ожидать в саванне, а именно обожженную.

Махмед немного подумал, затаив дыхание, а затем побежал навстречу неизвестному. Сердце радостно билось в его груди. Хотя, по большому счету, все могло иметь и обычное объяснение. Но ведь он сам видел, как по небу промчался и рухнул на землю огненный шар. Мальчик сбежал в ложбину, промчался по влажной, чавкающей под босыми ногами земле, перемахнул через поваленное дерево и замер. То, что открылось его глазам, поражало. Никогда прежде Махмед не видел ничего подобного. Из земли косо торчал радужно поблескивающий цилиндр в два человеческих роста. Несомненно, он упал с неба, иначе просто не воткнулся бы краем в землю. На подрагивающих от волнения ногах он приблизился к небесному пришельцу и приложил к нему руку. Металл оказался теплым, как человеческое тело. Махмед нагнулся, приблизил лицо и всмотрелся в свое искаженное отражение. Погнутый, обожженный металл показывал расплывчатые черты. Стоило чуть двинуться, и они менялись. Голова то вытягивалась, то сплющивалась. Мальчику, одаренному фантазией, казалось, что изнутри на него смотрит не один человек, не только он сам, а десятки разных лиц, хотя в каждом из них угадывались и его черты. Это открытие так поразило его, что он отшатнулся и только после этого заметил, что возле гигантского цилиндра находится не в одиночестве. За ним стоял огромный старый лев. Вся грива у него была седой. Животное присматривалось к мальчишке и принюхивалось к цилиндру.

Махмед вскрикнул и отбежал. Лев проводил его утомленным взглядом, прилег на обожженную траву и замер, привалившись спиной к теплому цилиндру. Затем зевнул, показав свои сточенные временем клыки, прикрыл веки и опустил голову на лапы. Махмед сделал еще несколько шагов спиной вперед, а потом помчался на склон холма, как вихрь. Он бежал без остановки до самой реки. Отец встревоженно посмотрел на сына.