Космический рубеж - [31]

– Слезай! – поторопила сверстника девочка.

– Уже слезаю, – бросил в ответ тот и начал спускаться вниз.

И в это самое время из тумана выплыла тень. Она резко переместилась с кроны соседнего дерева на ту, где добывал дрова Махмед. Это оказался гепард, учуявший добычу. Махмеда как ветром сдуло. Хищник метнулся за ним. Девочка, несмотря на страх, махнула палкой и встретила прыгнувшего в направлении плота зверя довольно сильным ударом по морде. Гепард рухнул в воду, увязнув в ветвях, скрывавшихся под водной гладью. Паренек, оказавшись на плоту, перенял палку у своей спутницы и оттолкнулся ею от дерева. Нужно было срочно отплыть подальше от этого места. Хищник рычал и дергался, пытаясь вырваться из временной ловушки. Подростки лишь наблюдали за ним, чувствуя облегчение от того, что расстояние между зверем и плотом неминуемо увеличивается.

С разведением костра проблем не возникло. Махмед все сделал очень грамотно и аккуратно. Добычу, несмотря ни на что, взялась разделывать сама Малика, пекли они мясо добытого грызуна уже вместе. Паренек не забыл поблагодарить спутницу за то, что защитила его от хищника. Она сказала, что благодарить не стоит, любой на ее месте сделал бы то же самое. В шалаше нашлось немного соли, и они несказанно обрадовались этой находке. Конечно, они бы съели добычу и без соли, но с ней было гораздо вкуснее. Когда мясо поджарилось, они разделили его поровну и принялись за еду, откусывая по маленькому кусочку. Трапеза сопровождалась неспешной беседой, начавшейся как бы сама собой. Им было интересно узнать о том, как каждый из них видит свое будущее.

– Я думаю, что нужно учиться и уезжать из этих диких мест, – призналась Малика.

– То есть ты не любишь свою родину? – без какого-либо подвоха, чисто из интереса спросил ее Махмед.

– Люблю, конечно. Но ты же сам видишь, что здесь происходит…

– Ты о чем?

– Обо всем. И об обычаях, и о природе, и о нищете. А уж про банды повстанцев даже и вспоминать не хочется… Когда родители были живы, я все мысли об учебе и переезде в городе отгоняла от себя, не решалась даже заикаться об этом. Меня бы неправильно поняли. У нас ведь все по старинке, девочки моего возраста уже замуж выходят, и мне это тоже грозило. Правда, мужа хорошего не находилось. Ну, то есть свататься приходили несколько человек, да мой отец давал им от ворот поворот, они его чем-то не устраивали. Но теперь ни отца, ни вообще близких родственников у меня не осталось. Это печально. И все же я попробую вырваться отсюда. Сначала в Антре, а потом, может быть, и в столицу. А вообще моя мечта – это Париж. Может, лет через десять я там и окажусь. Правда, не знаю, что я там буду делать, думаю, за десять лет придумаю.

– Ого! – восхищенно воскликнул Махмед. – У меня тоже похожие мысли возникали. С одной стороны, мне хочется пройти инициацию, чтобы стать полноценным мужчиной своего племени, но с другой, я уже понимаю, что это всего лишь обряд, который не прибавит мне настоящей взрослости. Да и взросление ведь не от обрядов происходит. Ну, и в остальном… Допустим, пройду я инициацию. Получу право заседать в собрании взрослых мужчин, стану правой рукой вождя. Может быть, когда-нибудь стану и самим вождем. Но зачем? Ради чего все это? Чтобы всю жизнь прожить в этой саванне, не видя мира? У меня и раньше такие вопросы возникали, но я не знал, как на них ответить. Мне они казались просто предательскими, мол, я предаю свой род, свою деревню, свое племя. Однако вот теперь услышал твои слова и понял, что я такой не один. Мне хочется узнать, что находится за пределами нашей саванны. Мне, как и тебе, хочется выучиться и уехать в город. Я хочу путешествовать, и не только по Африке, а по всему миру. Я хотел бы стать врачом. Или журналистом. Или футболистом. Или… – Он запнулся, а Малика задорно рассмеялась:

– Я так поняла, что тебе все равно, кем быть. Лишь бы быть известным и разъезжать по разным странам.

Махмед хотел ей что-то ответить, и в тот самый момент окрестная тишина была встревожена гулом лодочных моторов. Подростки сначала не могли понять, откуда именно исходит шум, но вскоре он сообразил, где именно шли моторки, тут же сорвался со своего места, поднялся во весь рост и принялся кричать, чтобы привлечь внимание тех, кто плыл на моторных лодках, надеясь, что это спасатели. Однако Малика, вскочившая следом, схватила его за руку и на полном серьезе попросила не кричать.

– Да что такое? Ты не хочешь, чтобы нас спасли? – с недоумением спросил он.

– Что-то я за все время ни одного спасателя не видела, – ответила девочка. – А вот вооруженных людей, которые называют себя повстанцами, видеть приходилось. Правда, до потопа. За пару дней до наводнения приплывали в нашу деревню по реке, как раз на моторных лодках. Это очень плохие люди. Заниматься спасением они явно не стали бы…

– Послушай, но это ведь не значит, что все, кто плавает на моторках, обязательно повстанцы, – попытался переубедить ее Махмед.

– И ты хочешь рискнуть? Но что будешь делать, когда на твой крик приплывет орава головорезов? Палкой мы от них не отмашемся. Ты понимаешь это?