Космический маршал. В списках не значится - [9]

Когда Главный-один, чью тяжелую долю тащил на своих плечах Жерлис, дал отбой для три-два, шел четвертый час ночи.

— Домой? — устало поднялся с кресла слева от меня Валев. Сидели мы в оперативном зале.

Бросив взгляд на табло, качнула головой:

— Не имеет смысла.

— Это точно, — несколько невпопад произнес Николя, наводя меня на неожиданную мысль. А если учесть, что он еще и избегал смотреть на меня…

Вряд ли Валев забыл свои откровения под воздействием препарата, который ему ввел Скорповски. Касались те и его чувств ко мне. Вроде и ничего серьезного — не юношеская, но всего лишь влюбленность, а след оставила. Не недосказанность — пере…

— Ровер здесь? — спокойно поинтересовалась я, предпочтя, как и обычно, не заметить возникшего на мгновение напряжения. Пройдет, работа сгладит все.

— Судя по сводке безопасников — да, — продолжая сворачивать внешки и успевая при этом перетасовывать данные, отозвался тот. — А вот катера и охраны точно нет.

— Принято, — усмехнулась я, поощряя. До шуток еще далеко, но надо ведь с чего-то начинать. — Сдай все оперативному и отдыхай. Можешь с утра задержаться.

— И пропустить все самое интересное, — не став спорить, буркнул Николя, но так, чтобы я услышала. О чем говорил, знали мы оба, не известно ему было лишь о том, что список претендентов уже успел сократиться на одно имя.

Не став заострять на этом внимание — потерять хоть минуту из оставшихся для сна часов выглядело предательством перед собственным организмом, вышла в коридор. Подмигнула Главному-два — проштрафившемуся руководителю подразделения защиты свидетелей Натану Руди. Знак «следовать за мной», который подал ему Жерлис, шансов на помилование не оставлял. Тот ответил преувеличенно тяжелым вздохом — не все зависело от него, кивнул, благодаря. И за свидетеля, и за ребят.

В комнату отдыха, которая прилагалась к перешедшему ко мне по наследству кабинету, я даже не заглянула, сразу отправилась в душ. Ровер спал чутко, достаточно легкого движения воздуха, чтобы разбудить.

Насколько затягиваются подобные авральные ситуации, он знал лучше меня — за десять-то лет против четырех месяцев, так что дожидаться меня дома даже не собирался — бессмысленно. Ну а доступ в свои бывшие владения директор Службы Маршалов ему восстановил, наткнувшись однажды на нашу парочку ранним утром. И ведь никакой романтики, сводили аналитику.

— Навоевалась? — сонно прошептал Геннори, когда я, слегка подсушив волосы, пристроилась к нему под бок. Глаза он так и не открыл, но придвинул меня к себе вполне собственнически.

— Навоевалась, — сладко зевнув, призналась я, чувствуя, как не дававшие окончательно расслабиться заботы отступили перед уютом, который создал Ровер своим присутствием здесь.

— Тогда — спи, — подтверждая мою мысль, выдал муж и, чмокнув в затылок, засопел за спиной.

Мысль о том, что я все равно чувствую себя счастливой, мелькнула и пропала, сдавшись перед усталостью.

Разбудил меня аромат кофе и тихий разговор. Оба собеседника опознавались без труда.

— Приготовь и на меня, — крикнула я, заставляя себя подняться. На табло только-только перевалило за семь.

— Уже! — донеслось в ответ, как предложение поторопиться.

Вот и поговорили…

На то, чтобы привести себя в порядок, мне потребовалось минут десять. На окончательное решение — и того меньше. Еще ночью, пока остальные заканчивали разгребать шухер, успела второй раз пройтись по подброшенной Ромшезом инфе. А отдыха, пусть даже и короткого, вполне хватило, чтобы все улеглось и выстроилось, обернувшись четкими выводами.

— Не знаю, как его звали раньше, сейчас он известен, как Шаиль Ханаз, — улыбнувшись мужу и кивнув Жерлису, бросила я, входя в кабинет.

— Шаиль Ханаз? — задумавшись, переспросил Дорис. В отличие от Геннори, скорее всего отбиравшего кандидатов вместе с Вороновым, этому требовалось только время для осмысления. Директор Службы Маршалов обладал нужным доступом, чтобы забраться за гриф секретности на личных делах предложенной мне четверки и прийти к тем же выводам, что и я.

Предоставленная мне свобода выбора была пусть и весьма качественной, но иллюзией, которая жестко контролировалась не только со стороны Шторма.

— Шаиль Ханаз, — повторила я, с милой улыбкой посмотрев на мужа.

Тот мои надежды оправдал полностью:

— Я должен что-то сказать? — совершенно невинно поинтересовался он, без малейшей погрешности сделав вид, что не понял моего намека.

— Все, что мог, ты уже сказал, — не стала я настаивать на ответе, принимая от Жерлиса свою чашку с кофе и отходя с ней к окну. Достаточно и того, что возражений не последовало, а ведь вероятность была… Дав возможность Роверу отправить сообщение Воронову, добавила, так и не обернувшись. — У меня есть вариант для Шторма. Похоже, единственный…

О том, что мне самой он не очень-то и нравится, говорить я не стала…

* * *

— На соблюдении внешних формальностей мы потеряем на Маршее пару дней, но зато я пройду у лиралде сначала по транзитному списку, а затем по внутреннему. Гарантий, что избегу внимания, никаких, но шанс… — Пауза была короткой, только перевести дыхание, но Шторм едва ею не воспользовался. Пришлось поторопиться, добавив: — К тому же, дело о смерти гоиши бывшего императора выделено в отдельное производство, так что только мое участие в следственных действиях будет вполне обоснованно. Шаевский в момент гибели Риашти находился в другом корпусе.