Космический маршал. В шаге от победы. Часть 1. Затянувшийся прыжок - [18]

— Откуда такая уверенность? — нахмурилась я. Было слишком темно, чтобы увидеть, но эмоции генерал должен был ощутить.

— Поверь, для нее есть все основания, — придержав за локоть, когда я чуть не оступилась, «успокоил» меня Орлов.

Впрочем, именно, что успокоил. Его слова внушали доверие. Не то, которое иррациональное, не поддающееся анализу, вполне объяснимое — Риман Исхантель. Моя безопасность была одним из условий сделки. И пусть обе стороны понимали, что в случае чего веские аргументы обязательно найдутся, Орлов уже не раз подчеркивал, что данное им слово будет нерушимо.

Пока он жив…

Я бы предпочла до таких крайностей не доходить.

— И это все, что мне нужно знать? — входя в дом следом за Орловым, спросила я.

В лицо дохнуло теплом. Обжитым, уютным, гостеприимным…

— Это надо просто пережить, — прижав меня к себе, вдруг прошептал в самое ухо Орлов. Раньше, чем я осознало, как резануло болью в груди. — Когда-нибудь оно закончится.

— Что — оно? — глухо спросила я, отстраняясь.

— Одиночество, — не задержался он с ответом. — Твое. Мое. Воронова. Ханаза.

— Вы в это верите?

Мой вопрос смысла не имел…

— Я — верю! — однозначно произнес он. — Ты пока смотри, — подтолкнув меня к двери, ведущей в кладовую, резко переключился Орлов, — а я тебе кое о чем расскажу.

— О Даудадзе?

Освещение включилось сразу, как только я переступила невысокий порожек.

Помещение было небольшим, но это если не рассматривать его с точки зрения наполнения. Полки вдоль всех стен оказались плотно заставлены банками с домашними заготовками.

Редкость для нашего, привыкшего к производственной переработке, мира.

— Денор Даудадзе лишь промежуточная цель, ключ к тому, кто нам нужен, — прислонившись к косяку, отозвался Орлов.

— Подробности будут? — оценив на глаз всю сложность предстоящего выбора, обернулась я к генералу.

Надежный, незыблемый… а во взгляде та же пустота, что и у меня.

Одиночество… С этим он не ошибся.

— Будут, но немного позже.

— Хотите, чтобы оценила на свежачка?

— Ниточка очень слабая, — генерал смотрел твердо, ни в малейшей степени не пытаясь раскрасить мое представление о ситуации в радужные тона. — Если полезем мы, натопчем.

— А я?

Он качнул головой:

— Не ты — Валера.

Я в ответ только усмехнулась. Достаточно трех слов, чтобы прошлое подполковника стало более отчетливым. Единственный неясный вопрос — сколько лет его держали в тени, в данном случае не имел никакого значения.

— Валера? — переспросила я, давая себе несколько дополнительных секунд. Присела на грубо сколоченный табурет, стоявший рядом. — И ему поверят?

— Он в разработке у Геннори. Не так, чтобы серьезно, но благодаря Лазовски на его деле появилась особая отметка.

— Не слишком ли очевидно? — вздохнула я, уже признав свое поражение.

Если Орлов за что-то брался…

— История старая, еще до Скорповски, — подтвердил мои предположения генерал. Об основательности всего, что делал.

— Пьянка только ради этого? — поднимаясь, равнодушно уточнила я.

Орлов подошел ближе, не глядя взял первую попавшуюся банку с грибами:

— Все контакты через Шаевского. Он же передаст тебе доступ к хранилищу с данными.

— А Шторм? — приподняла я бровь.

— Лиз… — как-то… обреченно вздохнул Орлов.

— Да поняла я… — попыталась я отмахнуться.

Меня остановил его взгляд. Сочувствия в нем не было, но иронизировать мне расхотелось.

— Все настолько серьезно? — глухо спросила я, чувствуя, как к горлу подкатывает предательский комок.

Затягивать с ответом генерал не стал. Щадить — тоже:

— Тогда он нас зависела судьба Союза, — выставил он всех на один уровень, — сейчас — Галактики.

Что ж… просчитывать Орлов умел, цель стоила того, чтобы встряхнуться, окончательно переступить и пойти дальше.

Воодушевлять на работу — тоже…

Глава 4

Закат смешивал краски, сгущая тени и стирая ориентиры. Резкий, порывистый ветер, согнавший обещавшие дождь облака, все-таки принес долгожданную прохладу весь день изнемогавшему от жары городу.

Если бы он мог вот так же… Из души… которая то ли была, то ли…

Аршан стоял на краю каменной террасы. Внизу — бездна, над головой — тяжелая, безбрежная синева. Как символы.

Шаг… Небо!

Шаг.…

Не сентиментальность… Заподозрить в ней канира, как и в склонности к ностальгии — нанести смываемое лишь кровью оскорбление, но с некоторых пор Аршан вновь и вновь приходил к проведенной природой черте, чтобы замереть перед ней, определив для себя это место, как точку выбора.

Точку еще не принятых решений.

Он не вспоминал, не размышлял, не предавался грезам, просто стоял, позволяя женщине, протянувшей когда-то с доверием руку, вновь оказаться рядом.

Друг, враг, совесть, мечта…

Образ Таши был призрачен, неуловим, непостижим для разума, приученного раскладывать на грани, оценивать по знакомым схемам.

Лидер-капитан группы «Ворош» в них не вписывалась.

Когда-то этот факт радовал. Теперь — добавлял остроты ситуации, не меняя главного — лишь позволив уйти, он начал понимать, кем она для него стала.

Тонкая ткань костюма не спасала от ставшего ощутимо холодного воздуха, но терморегулятор он принципиально не активировал.

Так было правильнее…

— Информация подтвердилась.

Появление канира Истхана, последнего в роду Элдарсов, принявшего канират после Искандера, сюрпризом не стало. Системы слежения работали в полном объеме, давая представление обо всем, что происходило в радиусе нескольких километров от резиденции кангора.