Космический десант - [49]

Все было готово. Женщины, числом восемь человек, с сумками в руках, перешептывались, волновались. Минц раздал им по сто рублей и сказал:

— Вести себя прилично, не ронять достоинства советского человека. Взяла, выходи, уступай очередь следующей.

По знаку Минца первой вошла в магазин Антонина. На улице было тихо. Из соседнего дома вышла любопытствующая старушка. Ложкина отрядили отвлечь ее и увести из зоны.

Время шло. По расчетам Минца, покупки должны были занять пять минут. Но и через десять Антонина не появилась. Минц и Грубин не беспокоились, они понимали, что Антонина так просто из магазина не уйдет. Но женщины с каждой минутой переживали все более, опасаясь, что Антонина купит слишком много и остальным не хватит.

И когда прошло пятнадцать минут, произошел неожиданный бунт.

С криком: «Мы не можем больше ждать!» — жены, сестры и матери смели Минца, сторожившего вход, и, сшибая друг дружку, пробились в дверь. Оказавшись в проеме, они исчезали. И когда исчезла последняя, старуха Ложкина, наступила трагическая тишина.

— Что делать? — спросил Удалов.

— А ничего, — ответил легкомысленный Грубин. — Купят, вернутся. Много денег вы им дали, Лев Христофорович. Раньше чем через полчаса ждать их не следует.

Грубин оказался прав. Наступила долгая пауза. И тянулась она более двадцати минут.

По истечении этого времени в проеме двери возник плотный молодой человек в военной форме с лейтенантскими погонами и в фуражке с бирюзовым околышем.

Он окинул наших современников грозным взглядом и спросил:

— Минц Лев Христофорович присутствует?

— Это я, — признался профессор.

— Оставаться на месте, — приказал лейтенант и тут же исчез снова.

Через минуту в проеме двери появился письменный стол. На нем стоял стул. Лейтенант двигался сзади стола, подталкивая его.

Затем лейтенант установил стул возле двери, уселся на него и сказал:

— Плохо ваше дело, гражданин Минц.

— Объясните! — воскликнул Минц. — Я ничего не понимаю.

— Вы признаетесь в организации антисоветского заговора? — спросил лейтенант. — Все ваши сообщницы уже признались.

Удалов ахнул. Он догадался, что Ксения попала в беду.

— В чем вы меня обвиняете? — произнес Минц дрогнувшим голосом.

Откуда-то лейтенант извлек папку с надписью «Дело № 2451». Раскрыл ее.

— В обвинительном заключении говорится, — прочел он. — Отправив в город Великий Гусляр диверсионную группу в составе восьми человек, гражданин Минц Л.Х. поручил диверсанткам под видом приезжих покупательниц икры отравить руководство города, а также взорвать мост через реку Гусь.

— Это чепуха! — возмутился Минц.

— Они признались, — кратко и даже печально отозвался лейтенант. — Здесь есть все их показания.

— Отпустите их, немедленно! — воскликнул Минц. — Они ни в чем не виноваты.

— Значит, признаете? — Губы лейтенанта тронула улыбка.

— Я признаюсь в чем угодно, — сказал Минц. — Вам все равно не понять.

— Следуйте за мной! — приказал лейтенант. — Заодно возьмите стол.

— Не ходи! — закричал Удалов. — Они не выпустят.

— Дело не во мне, — объяснил Минц. — Я отправил наших женщин в прошлое. Я несу за это ответственность.

— Но он же их не отпустит, — вмешался Грубин. — Они же с тобой по одному делу проходят.

— Разумеется, — сказал лейтенант. — Чрезвычайная тройка скажет свое слово. Если диверсантки не виновны, они вернутся к вам. Но если… — И с улыбкой лейтенант приложил ко лбу палец и щелкнул языком.

Удалов пошатнулся от ужаса.

— Прощайте, товарищи, — сказал Минц Удалову и Грубину и сделал шаг к двери.

И тут они услышали голос Ложкина, который вернулся к двери.

— Что тут происходит? — спросил он.

— Вы, гражданин, проходите, не задерживайтесь, — приказал лейтенант. — А то тоже попадетесь.

— Постой, постой, — проговорил Ложкин.

— Они арестовали наших женщин, — сообщил Удалов. — И теперь Минц идет жертвовать собой.

— Никуда он не идет, — не согласился Ложкин.

— С дороги! — прикрикнул на старика лейтенант.

А тот произнес:

— Узнаю, узнаю тебя, Коля.

— Что такое? Мы незнакомы.

— Мы еще как знакомы, — сказал Ложкин. — Был у меня в молодости эпизод. Демобилизовавшись, я прослужил некоторое время в органах. Знакомьтесь!

И тут все поняли, что лейтенант и есть Николай Ложкин, только сильно помолодевший.

— Не верю, — сказал лейтенант.

— Придется поверить. — Ложкин достал паспорт и протянул самому себе.

Лейтенант раскрыл паспорт, долго изучал фотографию, посмотрел на старика Ложкина. Закрыл паспорт.

— Черт знает что, — сказал он наконец, и что-то человеческое промелькнуло в его глазах.

— Так что, Коля, — заключил старик Ложкин, — я твое будущее. Пенсионер районного масштаба. Честный, уважаемый человек.

— Ты тоже заговорщик! — сказал лейтенант неуверенно. — Тебя тоже к стенке нужно.

— А Верку уже бросил или еще живешь с ней? — спросил старик Ложкин.

— Я ничего не знаю!

— Верку Рабинович, свою тайную любовь, дочку репрессированного врага народа, бросил, спрашиваю? Я себе этого до сих пор простить не могу. Своей трусости.

Друзья смотрели на старика Ложкина в изумлении.

Знали они его уже много лет, всю жизнь он проработал бухгалтером… И вот, оказывается, эпизод!

— Бросил, — ответил лейтенант, потупив глаза.