Космические бродяги - [50]

Они вышли во дворик, окутанный туманом, и голос Лидса стал более резким:

— А теперь слушай внимательно. Меня зовут Строуд Лидс. Твой отец был моим командиром на «Дневной звезде», когда разразилась война. В одном из сражений на Иджоку он был убит, и в течение последних трех лет я искал тебя в Дипплах на разных планетах. Искал и нашел — понятно, мой мальчик?.. Удача — я знал, что она сопутствует мне. Я бы не понял этого, если бы не почувствовал тогда на складе, что кто-то подслушивает наш разговор. Держись за меня, малыш, и частица удачи сама собой перепадет и тебе!

Лидс подмигнул ему. На губах его играла улыбка игрока, собирающегося снять с зеленого бархата крупный куш. На вялых ногах Ник тщетно пытался приноровиться к широкому шагу своего спутника, перебирая в голове только что услышанное. Туман окутывал дворик, туман стоял перед глазами. Он почти не слышал бойких объяснений Лидса в регистратуре и машинально кивнул, когда тучный надсмотрщик поздравил его с нежданно привалившим счастьем. Все это и в самом деле походило на счастье. И он, который давно уже не помнил, как улыбается фортуна, начинал верить в нее с той же заразительной страстью, что и Лидс.

Вскоре они покинули пределы Диппла. Колгерн наслаждался новыми, нахлынувшими на него ощущениями. Он мог бы по пальцам пересчитать те редкие случаи, когда оказывался за этими тяжелыми воротами, что только что захлопнулись за ним. Больница и связанная с нею боль безнадежного приговора, магазин, где через третьи руки ему удавалось покупать дешевенькие книжки. О, когда-то в них заключалась вся его жизнь, которую он тщательно сберегал от посторонних… И вот он уходит из Диппла — навсегда!

У ближайшего коммутатора Лидс торопливо набрал какой-то код. Начинался дождь, второй за этот промозглый день, и капитан накинул на голову капюшон. Ник стоял рядом с ним, слизывая с жесткой, покрытой рубцами кожи губ прохладную влагу. Даже дождь здесь, вне бараков Диппла, казался совсем иным, чуть сладковатым на вкус и чистым.

Долго ждать не пришлось. Вызванный капитаном флиттер, взметнув брызги, приземлился в десятке шагов. Когда они уже заняли обитые жесткой кожей сиденья, Лидс пристально посмотрел на него. Он больше не улыбался, и в выражении его лица проступила странная пугающая жесткость.

— Я принял решение, но это еще не все. Многое зависит от Джины и Искхага.

Юноша поежился. В огромном, разросшемся до небывалых размеров счастье появилась трещина, и ядовитой струйкой через нее начал просачиваться страх.

— Но, — продолжал Лидс, — поскольку многое в этом деле невозможно без меня, думаю, они согласятся с моим выбором.

Бурлящее опьянение проходило, и вновь возвращалась способность спокойно оценивать события. Это здорово — оказаться за воротами Диппла, однако если дело, ради которого его взяли оттуда, провалится, он вновь вернется в бараки. Иного места для человека с изуродованным лицом не существовало. Корвар слыл планетой удовольствий, вся его экономика работала на обеспечение сытой роскоши для богатейших людей Галактики. В этом мире Нику Колгерну отводилось лишь одно-единственное место — Диппл.

Флиттер отклонился от транспортных линий города и летел сейчас над внешним кольцом загородных вилл и особняков. Ник, оцепенев от изумления, смотрел вниз, на чудесные дома, пышную растительность, завезенную из полусотни разных миров. Кто знал, доведется ли ему еще когда-нибудь видеть все это?..

Машина подпрыгнула в воздухе, одолевая живую изгородь — кустарник был усыпан цветами, похожими на капли воды, — и совершила посадку на крыше невысокого, расположившегося на склоне горы здания. Винтовая лестница вела вниз, в сад. Дождь продолжал лить, собирался в шумные ручьи и устремлялся в водостоки, расположенные вокруг дома. Подняв голову, юноша увидел, как освободившийся от пассажиров флиттер резко взмыл в воздух.

— Давай, давай!

Лидс подтолкнул его вперед, поясняя тем самым, что времени у них не так много. Внезапно дождь прекратился, их окутало мерцающее серебряное сияние, которое через мгновение растворилось в воздухе, словно сахар, брошенный в воду. Они находились уже не под открытым небом, а в затемненной нише, откуда можно было видеть длинный коридор с гладкими, серо-зеленого цвета стенами.

— Сюда!

Ник едва успевал за Лидсом. Коридор устремился вниз, очевидно ведя в подвальное помещение. Наконец они остановились у глухой стены, которая спустя мгновение отъехала в сторону, открыв ярко освещенную комнату. Они вступили на красный, пружинящий под ногами ковер, и Колгерн бегло окинул взглядом находившихся в помещении людей. В креслах новейшей конструкции, какие он видел только на рекламных плакатах, сидели мужчина и женщина. Судорожным движением юноша попытался прикрыть лицо, но рука замерла на полпути. Что-то особенное во взгляде женщины остановило его. Ни брезгливости, ни отвращения, напротив, она смотрела на него так, словно он был обычным парнем, ничем не отличавшимся от сотен других молодых людей. Приглядевшись к ней, Колгерн решил, что женщина значительно старше, чем показалось ему вначале. Светловолосая, с огромными голубовато-зелеными глазами, она была одета в просторное платье. Тонкими пальцами женщина держала молочного цвета пластину, время от времени поднося ее ко рту и слизывая с нее розовую пасту. Делала она это довольно непринужденно, ни на миг не отводя от Ника своих завораживающих глаз.