Космическая тюрьма - [37]

В течение трех лет ледник перед пещерами увеличивался, а южная сторона плато была погребена под снегом уже десять лет. Лишь редкие лесные козы изредка забредали далеко на север, в местность, расположенную к югу от пещер, и они оставались там только на короткий период между последним снегом весны и первым снегом осени. Их зимний дом находился где-то возле экватора. То, что называли Южной Низменностью, было сейчас замерзшей, безжизненной пустыней.

Однажды колонисты подумали о том, чтобы отправиться в долину Провала, туда, где в темных пещерах спали пересмешники. Но даже если бы они поднялись на плато и совершили невероятный подвиг по преодолению покрытого ледниками и обдуваемого метелями горного кряжа Крэга, в долине пересмешников они не нашли бы пищи – только немного зерна, запасенного пересмешниками, которое бы скоро кончилось.

Им негде было жить, кроме как в пещерах вместе с животными, подобно кочевникам. А если бы они каждый год мигрировали к экватору, им пришлось бы оставить все книги, инструменты и все, что когда-нибудь могло дать им цивилизованный образ жизни и показать, как освободиться из своей тюрьмы.

Уолтер вновь посмотрел на юг, туда, где должен был появиться ореол, думая: «К этому времени они должны были уже принять решение. Я их лидер – но я не могу заставить их оставаться здесь против воли. Я могу только просить их обдумать, к каким последствиям приведет наш уход отсюда».

Беспокойно прохаживаясь взад и вперед, Уолтер слышал, как снег хрустит у него под ногами. Он заметил какой-то предмет, покрытый инеем, и подошел к нему. Это была брошенная кем-то стрела. Он осторожно поднял ее, потому что сильный холод сделал древко хрупким, как стекло. Стрела вновь обретет свою обычную силу, когда согреется в пещере...

Послышался звук шагов, и из ледяного тоннеля вышел Фред Шредер, одетый так же как и Уолтер, в громоздкие меховые одежды. Шредер посмотрел на юг и заметил:

– Там, кажется, начинает немного светлеть.

Гумбольт тоже заметил это – слабый, бледный отсвет на черном небе.

– Они обсуждали то, что мы с тобой им сказали, – проговорил Шредер. – И то, сколько труда мы затратили, чтобы продержаться здесь так долго, и то, что даже если солнце в этом году перестанет склоняться к югу, пройдут еще годы льда и холода в пещерах, прежде чем наступит Большая Весна.

– Если мы уйдем отсюда, ледник накроет пещеры и заполнит их льдом, – ответил Гумбольт. – Все, что мы когда-либо имели, будет погребено здесь, и у нас останутся только луки, стрелы и звериные шкуры. Мы пойдем по дороге обратно в каменный век, откуда не будет возврата ни для нас, ни для наших детей, ни для наших внуков.

– Они это знают, – проговорил Шредер. – Мы оба говорили им об этом.

Он замолчал. Они оба наблюдали, как светлела южная часть неба. Огни северного сияния полыхали сзади них незамеченными, в то время как бледный ореол невидимого солнца постепенно становился все ярче и ярче. Их лица побелели от начинавшегося обморожения, и они повернулись, чтобы идти обратно в пещеру.

– Колонисты приняли решение, – продолжал Шредер. – Думаю, что мы с тобой были к ним несправедливы, когда подумали, что они утратили свою решимость, когда подумали, что они захотят вручить своим детям каменный топор и скажут: «Вот возьмите это, и пусть оно будет символом всего того, чем вы являетесь, и всего того, чем вы станете».

– Их решение было единогласным – мы останемся здесь так долго, насколько это будет для нас возможным, чтобы выжить.

***

Говард Лэйк слушал, как учитель Морган Уэст читал дневник Уолтера Гумбольта, написанный во время ужасной зимы тридцатипятилетней давности:

– С каждым утром южная часть небосклона все больше светлела. На седьмое утро мы увидели солнце – а ведь мы его ждали не раньше восьмого утра! Пройдут еще годы, прежде чем мы перестанем сражаться с наползающим на нас ледником, но самое главное – мы пережили и миновали разгар Большой Зимы. Мы достигли дна, и единственное направление, в котором мы можем двигаться в будущем, – это вверх.

– И таким образом, – сказал Уэст, закрывая книгу, – мы находимся сегодня вечером в пещерах из-за упрямства Гумбольта, Шредера и всех остальных колонистов. Если бы они думали только о своем собственном благополучии, если бы они признали поражение и перешли на миграционный образ жизни, мы бы сегодня сидели у походных костров где-нибудь на юге, и наш образ жизни не вмещал бы никаких иных планов или стремлений, кроме как следовать взад и вперед за дичью все оставшиеся нам годы. Давайте теперь выйдем наружу, чтобы завершить сегодняшний урок.

Учитель Уэст вывел своих учеников из пещеры в залитую лунным светом ночь. Следом за ним шли Говард Лэйк и другие дети. Уэст указал на небо, где высоко в восточной части небосклона, подобно огромному наконечнику стрелы, ярко светилась группа звезд, которую колонисты называли Созвездие Афины.

– Туда, – сказал Уэст, – за острие наконечника направлялся наш корабль сто двадцать лет назад, когда его остановили Джерны и бросили нас умирать на Рагнароке. Афина находится так далеко, что отсюда не видно ее солнца, так далеко, что пройдет еще сто пятнадцать лет, прежде чем туда дойдет наш первый сигнал. Почему же тогда вы и все другие группы детей должны изучать такие вещи, как история, физика, язык Джернов и стрельба из бластеров Джернов?