Космическая странность - [6]

Он улыбнулся, и я захотела ему довериться, чувствуя возникающую между нами симпатию. А почему он вдруг забеспокоился? Что так резко нас сблизило? А, мой страх за свою планету! Мы в тот момент очутились в одной лодке.

Я глубоко вдохнула, и, как сразу после прибытия, ощутила желание веселиться.

— У меня имя, как у принцессы! — заявила я. — Угадаешь?

Кристо снова улыбнулся, теперь обреченно, и принял правила игры.

— А как зовут ваших принцесс? — спросил он.

Я победно хохотнула и принялась перечислять:

— Елизавета, Екатерина, Виктория, Анна, Диана, Беатрис, Летиция…

— Достаточно, — прервал меня Кристо. — Тебя зовут Диана.

О! Я обмякла.

— Лучше Дина. Мне так больше нравится.

— Хорошо, — согласился он и перешел на деловой тон: — Нас интересует вот что. Когда-нибудь прежде ты или твои близкие общались с внеземными цивилизациями?

Вопрос показался мне смешным, и я некоторое время глупо веселилась. Кристо вежливо ждал.

— Я — нет, — наконец, удовлетворила я его любопытство. — Про других не знаю, у нас в семье это не обсуждалось.

Кристо наклонил голову, задумавшись. Потом сел рядом со мной на диван.

— Ясно. Тогда рассказывай о себе всё.

Я решила, что он сегодня в ударе и снова расхохоталась. Тем не менее, выдала ему текст «Моя семья» на английском, который в школе пришлось выучить наизусть. Потом перевела на русский. В пункте «Мой брат» слегка запнулась и сразу увидела, что Кристо это заметил.

— Что с братом? — тут же спросил он.

— Нет больше брата! — ответила я, и тут же под непонятную веселость стала пробираться понятная и привычная горечь. — Погиб он, четыре месяца назад.

— Четыре месяца? — переспросил он. — Как вы отмеряете время?

В воздухе больше не осталось привкуса лимонада, а мне расхотелось веселиться. Вот ведь задачка — объяснить инопланетянину про земное время…

— Ну, месяц — это тридцать дней, — начала я. — День — это период, за который Земля оборачивается вокруг своей оси.

— Это понятно, — кивнул Кристо и вновь щелкнул пальцами, будто отдавал таким образом кому-то команду, после чего вернулся к предыдущей теме: — Как он погиб? Если разговор тебе неприятен, извини, но пойми: это важно. У меня самого погибла сестра, и я догадываюсь, что ты можешь чувствовать.

Почему-то мне не показался странным его интерес к смерти Димки, ведь я тоже считала, что это важно. Для меня это было очень важно.

— Твой брат был старше тебя? — уточнил Кристо.

— Мы были близнецами, — ответила я, и от этого «были» мне перехватило дыхание. Когда я, наконец, привыкну? Димка никак не мог уйти в прошлое, и я ощущала себя неполноценной, «некомплектным ребенком», как в раньше в шутку говорила мама о тех, кто родился в одиночку. Ой, а у инопланетян так бывает? Я поспешила объяснить: — Мы родились одновременно.

— У одних родителей? — опять спросил Кристо, и на этот раз желания посмеяться над наивным вопросом у меня не возникло.

— Да. Мы были очень похожи. Даже близнецы-братья и сестры редко бывают так похожи друг на друга. А погиб он… странно. В выходные уехал с семьей своего друга на дачу, там они пошли в баню, и, когда он был там один, баня загорелась. Вспыхнула мгновенно и сразу выгорела до самого мелкого пепла. Даже от железной печки ни одной внятной части не осталось, не то что от Димки. У нас и похорон-то не было.

Всё, готово. По моим щекам заструились слезы. Плача, меня утешало только одно: что Димка, наверное, совсем не мучался и только успел испугаться.

Кристо напрягся.

— Часто случаются такие пожары? — спросил он, крайне заинтересованно.

— Нет, — всхлипнула в ответ я. — Так может гореть только одно, очень редкое, вещество, не помню, как оно называется. Вадькиного отца затаскали по всяким допросам, выясняли, где он это вещество раздобыл, даже держали под арестом. А он сам ничего не понял! Потом решили, что кто-то другой спрятал эту дрянь под баней, и закрыли дело.

Кристо быстро поднялся с дивана. Он был очень возбужден.

— Спасибо, Дина. Отдыхай, извини за этот разговор. Я приду снова позже.

По щелчку его пальцев из стены выехал столик с белой коробкой.

— Ты еще некоторое время побудешь с нами, поэтому прошу тебя: поешь. Это съедобно и не должно показаться противным, — торопливо сказал он, и, уже на ходу, спросил: — С уборной ты разобралась?

— Нет, — мрачно ответила я.

Меня просто интересовало, как он станет рассказывать про пользование туалетом: какими словами и с каким выражением лица?

Он задержался, хлопнул ладонью по стене и в открывшейся ванной комнате все спокойно и доходчиво объяснил. Потом ушел. Ситуация смутила только меня. Сама бы могла догадаться.

Я открыла коробку. В ней была прозрачная бутылка, похоже, с водой, и глубокая тарелка с какой-то желтой массой. К тарелке прилагался шпатель, очевидно, долженствующий заменить ложку. Я с помощью шпателя попробовала на вкус содержимое тарелки, раз уж меня так вежливо попросили, и тут же ощутила зверский голод. Это неопознанное, по вкусу напоминающее мамалыгу, с кисло-сладкими жевательными включениями, я слопала за минуту.

Ну, не противно.

А дальше что?

— Эй! — крикнула я в стену. — Хоть фильмец какой покажите! У вас тут как в могиле!