Космическая полиция - [41]

— Зависит от того, — сказал Эван, — что у тебя есть. Сядешь?

— Спасибо, постою.

— Пить будешь? — спросил Джосс, чтобы не оставаться в стороне.

— «Палец черной смерти», — ответил молодой человек, чуть переместившись, чтобы бросить взгляд на панель заказа на столе. Он набрал на ней двойной заказ, не глядя на Эвана.

Джосс слегка расслабился и, воспользовавшись тем, что парень больше не торчит у него за спиной, улучил мгновение и рассмотрел его повнимательнее. Парню было не более восемнадцати. Судя по очень высокому росту, в добрых шесть футов, хрупкому сложению и легким костям, он вырос здесь. Когда Джосс учился в школе, таких называли детьми туннелей.

Принесли выпивку. Официантка подала им пиво, парню — бренневин, они чокнулись и выпили. Парень одним глотком ополовинил стакан, и Джосс поблагодарил бога за то, что у него не такие потроха, как у этого парня или, по крайней мере, не его вкусы. Бренневин не просто так называли «потом пантеры».

— Ну, — сказал Джосс, глотнув пива, — начнем?

Парень пожал плечами.

— Познакомимся?

Снова то же самое.

— О’Баннион, — сказал Джосс. Показал на Эвана. — Глиндауэр.

— Ха, — сказал парень Джоссу, — звучит как-то не по-шоновски.

Теперь пожал плечами Джосс. Большинство жителей нижних уровней, как он в свое время слышал от приятелей, которые любили там порезвиться, предпочитали жесты словам. Пожимание плечами в сочетании с различными выражениями лица и поведением могло выражать сотни вещей, но в основном контексте языка и кинесики[5] всегда означало «а мне, в общем-то, безразлично». А если не безразлично, то это дает другому потенциальную власть над тобой, следовательно, он становится для тебя угрозой. Невыразительность речи — это главное, а еще было принято оставлять в предложении лишь самые необходимые слова. Это чем-то напоминало технику интервьюирования, когда слух как бы «расфокусирован», улавливая лишь те слова, которые собеседник особенно подчеркивает, поскольку только они имеют значение. Подобное происходило не потому, что жизнь на нижних уровнях была слишком коротка, хотя кое-кто действительно умирал молодым. Просто всем было слишком скучно разговаривать о чем-либо, кроме самого насущного — еды, секса или власти. Имелось всего несколько важных глаголов, и по большей части значение они имели пренеприятное. Существительные в основном были туземными, имелось много прилагательных, а этого словечка Джосс не слышал много лет. Он рассмеялся.

— Вполне по-шоновски!

— Глиндауэр, — кивнул на Эвана парень. — Это по-каковски?

— По-валлийски, — ответил Эван. — Глиндауэр был королем.

— Ха, королем, — удивленно фыркнул парень.

— Королем, — спокойно подтвердил Глиндауэр, улыбаясь. — Давно. Кое-кто пытался влезть на его территорию. Он перебил их. Кучу народу. — Эван взял свой стакан и отпил пива. — Мой предок, — добавил он и отпил еще.

Ухмылка сползла с лица парня.

— Лады, — буркнул он. — Я Плясун.

Они кивнули.

— Еще? — Эван кивнул на бренневин.

— М-м-м.

— Лады, — он набрал заказ. — Сядешь?

— Не-а.

— У меня шея затекла на тебя смотреть, — косо глянул на парня Джосс.

Плясун малость подумал, затем подвинул стул и сел, развалившись на стуле.

— Сам по себе?

Плясун покачал головой.

— Повязан.

— С кем?

Плясун беспокойно хмыкнул, затем сказал:

— Знаешь Эскадрон?

Джосс покачал головой.

— Мы чужаки.

— Не ты, — ответил Плясун.

— Сейчас — да, — сказал Джосс. — Прежде — нет. Сейчас я чужак. Я не слышал об Эскадроне.

Плясун кивнул.

— Они грохнули вашего копа.

Эван кивнул, словно бы уже знал это.

— Ты?

— Я в Отпетых, — ответил Плясун.

Это название было знакомо Джоссу. Оно много лет переходило от банды к банде. Дело заключалось не в преемственности. Обычно банду вырезали подчистую или рассеивали, и другая банда, в силу «традиции», принимала их название, если кто-то что-то о них помнил. Названия были более подвержены перемене, чем территории.

— Ну, — подтолкнул немногословного собеседника Джосс, когда снова принесли выпивку. Эван уже выпил свое пиво. «Интересно, — подумал Джосс, — может, Эван принял антиметаболик перед выходом из отеля?» Он-то сам это сделал. Похмелье он очень не любил, так же, как космическую болезнь и центрифуги.

— Стало быть, — сказал Плясун, — ищете Эскадрон?

— Уже нашли, — чуть насмешливо ответил Эван. — Ты наверняка слышал об этом.

— Мы их не искали, — заявил Джосс, откидываясь на спинку стула и глядя на Плясуна как на безопасное ничтожество. — И в тюрягу их сажать не собирались. У нас другое дело. — Он отпил из стакана.

У Плясуна был слегка растерянный вид.

— А я думал, вы пришли за ними, — пробормотал он.

— С ними мы разберемся потом, — ответил Эван, даже не пытаясь скрывать довольную усмешечку, словно дело было уже в шляпе. И Джосс подумал, что это еще одно выражение лица напарника, которое он не хотел бы снова увидеть. — Сейчас мы ищем кое-что еще.

Плясун поднял брови, фотодиоды на его лбу сошлись вместе, вспыхнули и снова погасли.

— Наемников, — добавил Джосс.

— Я знаю, где они водятся, — заявил Плясун.

— Да нам не надо новых, — сказал Эван. — Нам нужны такие, что уже сейчас на кого-нибудь работают.

Плясун с подозрением глянул на них.