Кошмар на улице дачной - [11]

У Шуры от всего услышанного даже в ушах зашумело и дышать стало трудно. Сердце билось так часто, что, казалось, заглушает все мысли у нее в голове. Так вот почему родители запретили ей удаляться от дома дальше, чем на длину их улицы. И вот почему прибегала к ним утром тетя Ира. Вовсе не на Шурку она жаловалась, а рассказывала родителям эту прямо-таки криминальную историю.

– Побежали к дому тети Риты? – предложила Настя. – Посмотрим, что там сейчас делается!

– Мне родители запретили с нашей улицы уходить.

– Так дом тети Риты недалеко.

– Он на соседней улице, – упорствовала Шура.

– К нему можно через участок тети Лены пройти.

Дом тети Лены стоял на их улице. Калитка у нее закрывалась чисто символически. Садовый домик только носил название домика, а так это была самая жалкая и покосившаяся развалюха на всей улице. В огороде после нашествия Алины красть было тоже нечего. Поэтому тетя Лена и не считала нужным закрываться от людей. И пройти через ее участок, даже в отсутствие хозяйки, было делом плевым. Это предложение Насти было тем соблазнительнее для Шуры, что фактически она никуда со своей улицы и не уйдет. Зашла на соседский участок, с него еще на соседский, вроде как наказ родителей выполнен, Шура все время остается как бы в пределах своей улицы.

И Шура кивнула.

– Хорошо. Только давай и Полину с собой позовем. Если Полина тоже там ночью была, то она может нам все подробно показать и рассказать.

Насте это предложение не понравилось. Полину она видеть рядом с собой не хотела.

– От нее одна трескотня и болтовня, а толку никакого. Мне бабушка уже всё и так объяснила. А я тебе объясню, хочешь?

Конечно, Шура хотела. И они вдвоем прошли по участку тети Лены, который был огорожен лишь со стороны улицы. С трех других сторон он имел доступ к участкам соседей без всяких дополнительных ограждений. Единственное исключение составлял дом тети Риты, он был огорожен высоким забором из листов профнастила темно-коричневого цвета и выглядел довольно мрачно. Но он выходит к участку тети Лены углом, так что девочки смогли пройти вдоль него и изнутри осмотреть место, где нашли Павлика. Пройти на ту улицу им мешала сетка, но разглядеть они могли все без проблем.

– Какой забор тут у них огромный, – поежилась Шура, которую Настя вплотную притиснула к забору участка тети Риты. – Я таких высоких заборов и не видела нигде.

– Они этот забор поставили, когда соседи стали жаловаться, что у них слишком шумно, гости постоянно, веселье, песни. Соседям не нравилось, когда по участку полуголые мужики и бабы разгуливали. Днем солнечные ванны принимали, вечером после бани в одних полотенцах гуляли. В общем, сестры поставили забор, чтобы хотя бы глаза соседям не мозолить.

– Все равно, такой высокий и… мрачный.

– Потому что покрашен темно-коричневой краской. Ну, чего ты застыла? Мы сюда забор пришли разглядывать? Вон то место, где нашли Павлика. Видишь, полицейские его оградили.

Девочки оглядели это место. Глядеть приходилось через сетку-рабицу. Но вроде как ничем особенным оно не выделялось. Такая же травка – сныть, одуванчики и осот, – какая росла почти везде.

– Тут он и лежал.

– И вовсе не тут!

Шура с Настей вздрогнули, подняли головы и увидели Полину, которая стояла с другой стороны сетки на соседской улице.

– Ты что тут делаешь?

– А вы? Тоже пришла посмотреть.

– Ночью не насмотрелась?

– Ночью я в таком шоке была, что ничего не соображала толком, – спокойно объяснила Полина. – А сегодня утром проснулась и сразу сюда прибежала.

– И тебя отпустили?

– Бабушка не запрещала. А что не запрещено, то разрешено.

– Мировая у тебя бабушка, – позавидовала Шура. – Мне родители с нашей улицы велели ни ногой, разве что к кому-то из соседей по улице зайти можно.

Полина коротко кивнула и спросила:

– Хотите знать, как он лежал?

И прежде чем подруги успели ответить, хлопнулась на землю у самого забора, раскинув руки в разные стороны. Свесила голову набок, приоткрыла рот и закатила глаза.

– Вот тут Павлик и лежал, когда мы его нашли. Именно в такой позе.

– Встань, – занервничала Шура, которой очень не понравилось, с какой легкостью Полина улеглась на место пострадавшего Павлика.

Но Полина и не думала слушаться.

– Он лежал тут, – авторитетно заявила она. – А на то место, где сейчас огорожено, его уже взрослые перетащили. И фотографии, Настя, твоя бабушка потом делать стала, сразу она и не сообразила, что можно это сделать, в таком шоке все были. Охали и ахали над бедным Павликом, перенесли где посветлее, стали его рассматривать.

Полина встала, начала отряхиваться, а Шура внимательно смотрела.

– Он точно так лежал, как ты показала?

– Точнехонько!

Получалось, что Павлик лежал головой к улице. Как же он так упал? Если он возвращался домой, но силы его оставили, упасть он должен был головой к забору, а никак не к улице.

– И вообще, что это ему именно тут падать понадобилось? Калитка и ворота дальше по улице.

– Наверное, сил больше не было.

Но у Полины была своя версия. Внезапно она полезла в заросли крапивы, которые успели за лето вырасти перед забором и которые никто не скосил.

– Специально оделась, – послышался из зарослей голос, – чтобы крапивой не обжечься. У Павлика-то все голые места в пупырышках были, это аллергическая реакция, крапивница от крапивы. Вот я и думаю, наверное, он тоже в крапиве побывал. Ага! Так я и думала!