Кошки в тигровой шкуре - [51]

— Да, дочь, папа и не таких обламывал, — Неводуев-Нелюбичев погладил Марианну по голове. — Мы всех выдрессируем… Чего бы нам это не стоило. Хотя, знаете, лучше эту фразу вырезать. Сейчас столько защитников животных…

Дрессировщик сжал в руках хлыст.

— Я бы этих защитников…

— Так значит, обезьяны не хотят носить полумаски, а вы носите? — переспросила Горбатова.

— Что, что? — Неводуеву-Нелюбичеву показалось, что он ослышался.

— Говорю, сразу видно — вы любите животных, — вздохнула Галина.

— Конечно, мы очень любим животных, мы хотим, чтобы они работали на людей, — Марианна щелкнула хлыстом.

— Смена растет, — улыбнулся Неводуев-Нелюбичев и опять погладил дочь по голове.

— Я бы хотела, чтобы вы рассказали мне свою биографию как можно подробнее. Это будет большая передача. Может быть, даже целая серия передач.

— Хорошо, попробуем. Полчаса у нас есть, в крайнем случае, задержим представление, без нас не начнут. — Аскольд Ромуальдович сел в кресло. Марианна устроилась у его ног.

— Начинайте. С самого начала. Как вам пришла в голову мысль дрессировать животных?

— Мысль пришла в голову еще моему деду, сейчас я вам покажу его фотографии, — Аскольд Ромуальдович полез в шкаф. — Сейчас, сейчас…

47. В подвале

Между тем, Маша и Фуражка блуждали по лабиринтам цирка.

По дороге им встречались клоуны, спортивные гимнасты и прочие цирковые люди.

— Аскольд, с премьерой!

Все принимали Машу и Фуражку за дрессировщика с дочерью и поздравляли их с премьерой, те отвечали на поздравления поклонами с прижатой к груди рукой.

— Спасибо, спасибо, дорогие, я вас тоже от всей души поздравляю, хотите я вам дам автограф? — Филимонович понравилась роль дрессировщика.

— У нас очень мало времени, дядя Коля, куда нам идти? — волновалась Маша.

— Где-то здесь должна быть лестница в подвал, — Николай Филимонович достал из кармана уже порядком помятую бумажку с планом цирковых коридоров. — Мурчик, кажется, что-то напутал…. Хотя нет, это я неправильно сориентировался по сторонами горизонта. Ага! Вот автомат по продаже кофе. Если стать к нему спиной, то лестница должна быть там.

Фуражка развернулся на 180 градусов и уперся вытянутой рукой в грудь невзрачного человека в костюме, но с цветами в руках. Это был Дуркович.

Маша замерла от ужаса и прошептала:

— Боже мой, замдиректора зоопарка.

— Здравствуйте, Аскольд Ромуальдович, — Дуркович — с цветами в руках — попытался было обнять человека в форме Бэтмена. — Я из зоопарка. Дуркович. Заместитель директора по воспитательной работе с животными, — Дурковичу очень нравилось старое название его должности. — Дай, думаю, приду на представление к другу. Я здесь на курсах повышения квалификации. Вы меня не узнаете?

Фуражка сжал Дурковича в объятиях.

— Ну, как же я могу вас не узнать, дорогой вы мой Дуркович.

— Вы меня задушите, — пикнул заместитель директора. — Понимаю… Премьера. Волнуетесь, ничего не замечаете, а я давно за вами иду, думаю, узнает или нет… А я вам цветы принес.

Фуражка машинально взял цветы.

— Нет, брать цветы до представления — это плохая примета, — сказала Маша. — Цветы нам будут мешать.

— А вы приходите на банкет после премьеры, — сказал Фуражка и вернул букет.

— До встречи, господин Дуркович, — сказала Маша. — А нам надо еще подготовиться к выходу.

— Подождите, подождите, — заместитель директора зоопарка побежал за уходящими Фуражкой и Машей. — Покажите, где выход из цирка, я заблудился, а мне еще жену надо встретить, специально на премьеру приехала.

Фуражка задумался:

— Трудно сказать… Вам надо вернуться туда, откуда вы пришли. Там спросите.

— Правда? — обрадовался Дуркович и скрылся в глубине коридора.

— Господи, как я испугалась, я и забыла, что в маске. Думаю, все, конец. Думаю, сейчас он мне все припомнит…. Ужас… Мне кажется, из-за этого Дурковича я и слова все позабыла, — на глазах Маши появились слезы. — Как надо говорить «Мяу-у-у-у, мурр» — за мной, миурр-мурр-мурр — осторожно. Или наоборот. Ужас. Ужас. Ужас. У нас ничего не получится.

— Должно получиться, — сказал Фуражка и толкнул ногой дверь в подвал.

В подвале было темно и сыро. Фуражка нащупал на стене выключатель, и высоко под потолком загорелась тусклая красная лампочка.

В помещении был кафельный пол и такие же стены — грязные серые плитки, большинство из которых треснули лет двадцать назад. Часть плиток отсутствовала — в этих местах чернели квадраты.

Синими плитками на сером полу были выложена надписи — «Слава советским дрессировщикам» и «Место для приема пищи».

Большую часть подвала занимали клетки с мартышками. На всех мартышках были надеты бэтменские плащи.

— Здравствуйте гражданки обезьянки, — сказал Фуражка. — Как самочувствие? На что жалуемся?

Обитатели клетки внимательно посмотрели на вошедших и сгрудились в углу клетки. В плащах обезьяны напоминали маленьких мушкетеров. Мушкетеров было двадцать голов.…

Клетку с тигрицей Маша с Фуражкой заметили не сразу — она располагалась в дальнем темном углу.

На появление неизвестных ей людей Тамара никак не отреагировала — приняв их за своих мучителей — дрессировщика и его дочку.

Фуражка отодвинул щеколду и открыл дверь.

— Кис, кис, Тамара, пойдемте. Мы пришли за вами.