Кошки не всегда молчат - [167]

– Надо уходить! Я знаю дорогу!

– Там же девочка! – крикнула Фрита.

– Разберутся без нас! – заорала Магрит в ответ. – Она уже мертва!

Шум и треск стояли такие, что закладывало уши. Пол качало. Рике упала на рюкзак, и подползла к провалу. Мимо неё вниз рухнул кусок крыши, чуть не снеся макушку. Но нужно было убедиться, что Фауль упал. Она высунула голову за край.

В тот же миг бледная лапа с чёрными когтями чуть не схватила её за шею, оцарапав кожу и сорвав цепочку, что подарила Илзе. Фауль висел у самого края, на нем болтались десятки крыс, вгрызаясь в плоть, но паук был живёхонек. Рике отпрянула, вскочила, больно стукнувшись спиной о стену, и сунула руки в рюкзак. У неё осталось единственное оружие.

Паук выбрался из провала, стряхивая крыс. С отвращением швырнул в пролом цепочку Рике.

– Чтобы убить старину Сюльве, требуется средство посильнее, – сообщил он. Среди нарастающего грохота его хрип-скрип звучал тихо, но Рике отчётливо слышала каждое слово. Она смотрела на его лапы с чёрными ногтями, лапы-ветки, чёрные ветки, что тянулись из-под моста. Ветки, что забрали у неё маму. Это же дерево, поняла Рике внезапно.

Там стояло старое, гнилое и жестокое дерево, которое хотело ей зла. Убить её, или превратить в рабыню, неважно. Тогда, в матче с BHS целая куча деревьев не смогла ей помешать. Сможет ли одно?

– Я понял, когда ты была рядом, – скрипело дерево, скаля острые зубы. Клыки вампира. – Чую кровь. Родную кровь.

Быть вампиром не круто. Это жестокие твари, которые убивают людей без сожаления, или пользуются ими для своих ничтожных целей.

– Ты моя родная кровь… – скрипнуло дерево и потянулось чёрными, голыми, мёртвыми ветками.

«Приди», попросила она волчицу.

Тролль, тролль, каменная кровь,

Я тебе скажу – ступай на межу,

Кыш, слышь, серая мышь,

Уходи, ступай, где всегда лежишь.

Уходи, ступай, куда я укажу!

Слова старинного заклинания, идущие от самой земли, вновь легко слетали с губ.

И когда радужка её глаз на миг стала жёлто-серой, со свирепым нутряным рычанием Рике толкнула тролль-камень так же, как в зимнем лесу толкала огромный валун, с той же яростью, с которой вколачивала голы в ворота своей бывшей команды, и с отчаянием человека, у которого остался последний бросок.

Странный осколок магической эпохи, брошенный незнамо кем на берегу лесной речки и по случайности оказавшийся в руках Эрики Тьоре, тролль-камень пушечным ядром преодолел разделяющее их короткое расстояние и врезался в грудь Сюльвестра Фауля, грандполковника, круша рёбра, и что там у него ещё осталось.

Паука-стригоя бросило в разлом с такой силой, что его руки и ноги дёрнулись в сторону Рике. Старый вампир ударился о торчащие из стенки разлома доски и камни, и рухнул в пропасть.

В этот раз Рике не стала проверять, не ушибся ли он, и бросилась вверх по располовиненной лестнице, держась за стену. Всё вокруг ходило ходуном.

4

Когда дом треснул, дверь на улицу перекосило и заклинило. Рике зло пнула её и заметалась по первому этажу. Пол трясся под ногами, окна были заколочены. В воздухе клубилась пыль, скрипя на зубах. С одной стороны зиял провал, его ширина была уже метров пять, и неуклонно росла. Край, подрытый армией крыс, медленно сползал во фьорд.

Рике сунулась в обход расколотой стены, но тут же отказалась от этой затеи. Стена выдавалась в пропасть – несильно, но достаточно, чтоб помешать перелезть из дома на улицу. Небо расчистилось, туман исчез. В городе выли сирены, над фьордом кружил вертолёт. Уже совсем стемнело. Внизу, в проломе, в массе жидкой глины бурлили кирпичи, доски, обломки мебели и разный мусор, подсвеченные сиянием луны.

Оставалась бежать на второй этаж по частично обвалившейся деревянной лестнице. Цепляясь за перила, Рике принялась карабкаться туда.

От второго этажа тоже осталась половина. Дверь одной из комнат хлопала, словно на ветру, и Рике сразу увидела то, что было нужно – открытое окно. Прыгая через дыры в полу, она кинулась в комнату.

Здесь было совсем темно, лишь немного лунного света падало через оконный проём. Девушка влезла на стол, упершись рукой в обложку чего-то. Машинально Рике сунула эту… книгу? тетрадь? под свитер.

Раму окна перекосило и створки выдавило наружу. Стёкла полопались, и осыпались на улицу. Рике видела, как они блестят внизу. Крыша и стена наполовину обвалились, образовав внизу большую кучу мусора, и некоторые осколки стекла воткнулись в неё торчком. Приземлившись на них, запросто изрезать руки и ноги в лохмотья. Рике совсем не улыбалось прыгать в эту «яму с шипами».

К счастью, забор, что рабочие поставили через улицу, выгнуло в сторону города, и его край оказался почти под окном. Там оставалось ещё метра два мостовой до пролома, и Рике прикинула, что сможет съехать по забору вниз, пробежать дальше, и перебраться на безопасный участок Рюггвейен.

Она прыгнула из окна на зелёную сетку. Проволока больно впивалась в пальцы, но, перебирая руками, Рике быстро сползла на мостовую, и облегчённо обмякла. Полдела было сделано. Ноги дрожали, и она присела минутку передохнуть.

Землю снова тряхнуло. Рике подбросило, она больно ударилась копчиком о брусчатку. И тут толчки стали следовать один за другим. Господи, да это было настоящее землетрясение! Почти вся мостовая до забора вдруг обвалилась в пролом, и Рике вскочила, вцепившись в сетку. Между «её» небольшим куском мостовой и ещё неповреждённым участком Рюггвейен теперь зияла двухметровая дыра, перейти которую можно было лишь на цыпочках, прижавшись к ограждению. Она заглянула в провал.