Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг - [6]

— Но мы же не дикари. Сегодня мы цивилизованная нация!

— Цивилизация тоже разная бывает… — многозначительно изрек Боб, — к тому же в каждом из нас сидит что-то от дикаря, — дай ему только волю.

— Может быть, ты и прав…

— Единственное, чего люди по-настоящему не хотят, — продолжал Боб, — так это чтобы к власти пришел нормальный, здравомыслящий человек. Я никогда не отличался особым благоразумием, — сам ведь знаешь, Али, — но я часто думаю, что миру если чего и не хватает, так это здравого смысла. — Он отложил в сторону трубку и сел в свое кресло. — Но какое все это имеет значение?! Сейчас нам надо придумать, как вытащить тебя отсюда. Есть ли в армии человек, на которого ты мог бы положиться?

Принц Али тихо покачал головой.

— Две недели назад я сказал бы «да», но теперь я не знаю, не уверен…

Боб мрачно кивнул.

— Плохо дело. От этого твоего дворца меня оторопь берет.

Али бесстрастно согласился.

— Да, везде шпионы… Все прослушивается — они все знают!

— Даже в застенках. — Боб взорвался. — Старик Ахмед прав. У него шестое чувство. Застукать механика, когда тот выводил из строя самолет, — а ведь мы бы поклялись, что этот человек нам предан! Послушай, Али, если мы хотим бежать отсюда, то это надо делать как можно быстрее.

— Я знаю, знаю. Я думаю, то есть я уверен, что, если я останусь, со мной расправятся.

Он говорил бесстрастно, без тени паники и даже с некоторым любопытством.

— Ну что, что, а попасть на тот свет у нас и так есть прекрасная возможность, — напомнил Боб. — Мы полетим к северу, ты понимаешь — там они нас не перехватят. Но это значит, что лететь придется через горы, а в такое время года… — Он пожал плечами. — Ты должен понять. Это большой риск.

Али Юсуф сразу помрачнел:

— Если что-нибудь с тобой произойдет, Боб…

— Не волнуйся обо мне, Али. Я не это имел в виду. Дело не во мне. В конце концов, таких людей, как я — рисковых, — рано или поздно убивают. Нет, просто я не хочу принуждать тебя к тому или иному шагу… Если часть армии действительно на твоей стороне…

— Мне не нравится вариант с побегом, — честно сказал Али, — но быть растерзанным толпой — тоже мало удовольствия.

Он помолчал.

— Ну хорошо, — сказал он наконец со вздохом. — Мы попробуем. Когда?

Боб пожал плечами.

— Чем раньше, тем лучше. Нам нужно найти подходящий предлог для полета… Как насчет того, чтобы проинспектировать строительство дороги у Аль-Язара? Внезапная прихоть твоего высочества, а? Отправляйся туда сегодня после обеда. Когда твой автомобиль подъедет к взлетно-посадочной дорожке, затормози. Я буду ждать уже там — наготове. Сделаем вид, будто хотим осмотреть строительство дороги с воздуха, понимаешь? Мы взлетим, и… Конечно, нельзя брать никакого багажа. Все должно выглядеть совершенным экспромтом.

— Нет ничего, что я хотел бы взять с собой, кроме одной вещи. — Он улыбнулся, и эта улыбка изменила его лицо до неузнаваемости. В современном чистосердечном молодом человеке западного образца тут же проступила врожденная хитрость и коварство его расы, — качества, которые помогли выжить не одному поколению его предков.

— Ты мой друг, Боб, и ты должен это видеть.

И принц, засунув руку под рубашку, извлек оттуда небольшой замшевый мешочек.

— Что это? — Боб озадаченно нахмурил брови.

Али развязал шнурок и высыпал содержимое мешочка на стол. На мгновение у Боба перехватило дыхание, а выдохнув, он даже слегка присвистнул.

— Боже! Они настоящие?

Али рассмеялся.

— Ну конечно! Большая часть их принадлежала моему отцу. Он приобретал новые каждый год. Я тоже. Их покупали для нашей семьи люди, которым мы могли доверять, — в Лондоне, в Калькутте, в Южной Африке. Это традиция нашей семьи — чтобы было на черный день. По нынешним временам они стоят больше семисот пятидесяти тысяч.

— Три четверти миллиона фунтов. — Боб снова присвистнул, поднял несколько камней со стола и покатал их между пальцами. — Фантастика! Сказка. Из-за них многие на такое могут пойти…

— Да. — Смуглый юноша кивнул. На его лице вновь проступило выражение вековой усталости. — Люди перестают быть самими собой, когда дело доходит до драгоценных камней. От них начинаются сплошные несчастья — смерти, казни, убийства… Но особенно они опасны для женщин, для которых это не просто деньги, но самые вожделенные украшения. Они хотят обладать ими, носить бриллианты на руках, на шее, на груди. Я никогда не доверил бы эти камни женщине. Но я доверяю их тебе.

— Мне?! — Боб испуганно вытаращил глаза.

— Да. Я не хочу, чтобы эти камни попали в руки моих врагов. Я не знаю, когда произойдет восстание. Может быть, и сегодня. Я могу не дожить до сегодняшнего вечера, до побега. Возьми их.

— Но послушай, что я должен сделать с ними?

— Как-нибудь переправить их за границу.

Али спокойно взирал на своего потрясенного друга.

— Ты хочешь сказать, я должен буду вывезти их вместо тебя?

— Можно и так. Но, по-моему, ты сможешь придумать план и получше.

— Но послушай, Али, я ведь и понятия не имею, как с ними обращаться.

Али откинулся в кресле.

— У тебя есть здравый смысл, и ты честен. И я помню, еще со школы, что ты был мастер на разного рода выдумки… Я дам тебе адрес человека, который понимает толк в таких вещах. Но это все понадобится лишь в случае, если я погибну. Не волнуйся, Боб, сделай все, что сможешь. Но никто не осудит тебя, если ничего не выйдет. Значит, такова воля Аллаха… Все очень просто. Я не хочу, чтобы кто-нибудь чужой взял эти камни. В конце концов… — Он пожал плечами. — Да будет воля Аллаха.