Кошка Далай-Ламы. Чудесное спасение и удивительная судьба уличной кошки из трущоб Нью-Дели - [5]

Новый дом? Что за безумная идея?! Я была КЕС и сумела отстоять свое место в окружении Далай-ламы. Я не собиралась жить ни с кем, кроме него. Я научилась ценить самые обычные события моей повседневной жизни – возможность сидеть на подоконнике, пока Его Святейшество разговаривает с гостями, есть чудесную пищу, которую он и его помощники подавали мне на блюдечке, слушать вместе с Тенцином дневные концерты.

Хотя атташе по культуре Его Святейшества был уроженцем Тибета, он окончил Оксфордский университет в Англии. Он поступил туда, когда ему было всего двадцать лет, и полюбил все европейское. Каждый день после обеда, если не было неотложных дел, Тенцин поднимался из-за стола, брал маленькую пластиковую коробочку с обедом, приготовленным женой, и отправлялся по коридору в комнату скорой помощи. Комната редко использовалась по прямому назначению, но в ней имелись узкая койка, аптечка, кресло, а Тенцин установил здесь небольшую аудиосистему. Как-то раз из любопытства я пошла за ним и увидела, как он устроился в кресле и нажал кнопку на пульте управления системой. И неожиданно комната наполнилась музыкой. Тенцин закрыл глаза, откинулся на спинку кресла, и на губах его появилась улыбка.

Когда короткая фортепьянная пьеса закончилась, он пояснил мне:

– Это Бах, прелюдия си мажор, КЕС.

А мне казалось, что он вообще не заметил, что я сижу рядом с ним!

– Прекрасно, правда? Это одно из моих любимых произведений. Все так просто – одна мелодическая линия, никакой гармонии – но какая глубина переживаний!

Это был мой первый урок музыки и западной культуры, полученный от Тенцина. Так повторялось почти каждый день. Он искренне радовался моему присутствию – ведь со мной можно было разделить свой восторг от оперной арии или струнного квартета, – а иногда от драматического спектакля, посвященного какому-то историческому событию.

Пока он ел то, что приносил в своей пластиковой коробочке, я сворачивалась на кушетке – когда мы были вдвоем, он позволял мне такую вольность. Так час за часом я знакомилась с музыкой и западной культурой – и это начинало мне нравиться.

А потом произошло нечто неожиданное. Его Святейшество отправился в храм, и дверь осталась открытой. К тому времени я уже превратилась в любопытного подростка, и мне вовсе не хотелось все дни проводить под уютным флисом. Бродя по коридору в поисках развлечений, я увидела открытую дверь и поняла, что мне нужно пройти сквозь нее, чтобы увидеть то, что скрывается за ней. Внизу. Снаружи. За границей.

Каким-то образом я сумела преодолеть два лестничных пролета. Хорошо, что лестница была покрыта ковром, – посередине пути я свалилась и кубарем полетела в самый низ. Поднявшись на лапы, я прошла через небольшой вестибюль и вышла Наружу.

С того момента, когда меня купили у беспризорников в Нью-Дели, я ни разу не была на улице. Здесь царили суета и шум. Люди сновали в разные стороны. Я отошла совсем недалеко и вдруг услышала хор девичьих голосов и топот каблучков по тротуару. Меня заметила группа японских школьниц! Они тут же бросились за мной.

Я была в панике! Я побежала изо всех сил, как только позволяли мои неокрепшие лапки. Я неслась прочь от кричащих девчонок. Я слышала, как топочут их каблуки и дрожит под ними земля. Мне было не скрыться от них!

И вдруг я заметила узкую щель между кирпичными колоннами, которые поддерживали веранду. Щель вела под дом. Она была очень узкой, но времени у меня не было. Я не представляла, куда ведет эта щель. Но стоило мне в ней оказаться, как шум и крики сразу же стихли. Я оказалась в подвале – между землей и деревянным полом веранды. Там было темно и пыльно. До меня доносился постоянный гул шагов и проезжавших мимо машин. Зато я была в безопасности! Я не знала, сколько мне придется здесь пробыть, пока японки не уйдут. Сдув паутину с мордочки, я решила не испытывать судьбу и отсидеться.

Когда глаза и уши привыкли, я различила какое-то царапанье – прерывистое, но непрекращающееся шуршание, словно кто-то что-то грызет. Я замерла, раздула ноздри и стала втягивать воздух. За царапаньем последовал настоящий залп едкого запаха, от которого у меня усы встали дыбом. Мгновенная мощная реакция запустила во мне рефлекс – я даже не знала, что он у меня есть!

Хотя я никогда прежде не видела мышей, но сразу же поняла, что это – добыча. Мышь сидела у кирпичной стены и сосредоточенно грызла деревянную балку крупными передними зубами.

Я двигалась очень осторожно. Наверху продолжали ходить, и за звуком шагов не было слышно моих движений.

Инстинкт победил! Одним движением передней лапы я сбила грызуна с балки на землю. Оглушенная мышь не шевелилась. Я наклонилась и вонзила зубы в ее шею. Серое тельце обмякло.

Я точно знала, что нужно делать дальше. Схватив добычу зубами, я протиснулась сквозь щель между кирпичными колоннами, осмотрелась вокруг, убедилась, что японские школьницы ушли, и поспешила обратно – домой. Пройдя через вестибюль, я начала карабкаться по лестнице к двери.

Дверь была плотно закрыта!

Что же делать? Я уселась под дверью, гадая, сколько придется ждать, пока не появится кто-нибудь из помощников Его Святейшества. И вот человек появился. Он узнал и впустил меня, но не обратил никакого внимания на мой трофей. Я прошла по коридору и свернула за угол.