Кошка Далай-Ламы. Чудесное спасение и удивительная судьба уличной кошки из трущоб Нью-Дели - [10]

Его Святейшество наклонился вперед, задумчиво поглаживая подбородок.

– Как это интересно! Сегодня утром в храме мы видели молодых монахов, борющихся за право жить в монастыре. Послушников слишком много, а мест слишком мало. Но в тюрьму никто не хочет, хотя условия жизни там легче, чем в монастыре. И это доказывает, что счастливыми или несчастными нас делают вовсе не обстоятельства нашей жизни, а то, как мы их воспринимаем.

– Верим ли мы, что у каждого есть возможность вести счастливую, осмысленную жизнь, каковы бы ни были жизненные обстоятельства? – спросил Далай-лама.

– Конечно! – воскликнула монахиня.

Его Святейшество кивнул.

– Большинство людей считает, что единственный выход – изменить обстоятельства. Но не в этом причина их несчастья. Важно лишь то, как они воспринимают эти обстоятельства.

– Мы советуем нашим ученикам превратить их тюрьмы в монастыри, – сказала монахиня. – Нужно перестать воспринимать проведенное в тюрьме время как вычеркнутое из жизни. Нужно увидеть поразительную возможность для личного развития. Некоторым это удается, и они переживают невероятную трансформацию. Они обретают истинный смысл и цель жизни и выходят на свободу полностью изменившимися.

– Это прекрасно, – тепло улыбнулся Его Святейшество. – Было бы замечательно, если бы все это поняли – особенно те, кто живет в тюрьмах, построенных собственными руками.

Сказав это, Далай-лама посмотрел на меня, но я не поняла почему. Я никогда не считала себя узницей. Снежным Барсом – да! Самым Красивым из Всех Живущих Существ – конечно же! Да, у меня были некоторые проблемы, и главная – то, что я по-прежнему оставалась единственной кошкой в резиденции.

Но узницей?

Я?

Лишь позже мне стало ясно, что имел в виду Его Святейшество. Когда гости ушли, Далай-лама попросил пригласить госпожу Тринчи, чтобы поблагодарить ее за прекрасную трапезу.

– Все было прекрасно, – сказал он. – Особенно удался десерт. Достопочтенной Робине он очень понравился. Надеюсь, готовить вам было не слишком сложно?

– О, нет – non troppo! Совсем несложно.

В присутствии Его Святейшества госпожа Тринчи полностью менялась. Мощная Брунгильда из столь любимых Тенцином опер Вагнера, хозяйка кухни, исчезала, а вместо нее появлялась заливающаяся румянцем школьница.

– Мы не хотели бы нагружать вас сверх меры. – Далай-лама задумчиво посмотрел на госпожу Тринчи, а потом сказал: – Это был очень интересный обед. Мы разговаривали о том, что счастье и довольство не зависят от обстоятельств. Госпожа Тринчи, вы одиноки, но мне кажется, что вы вполне счастливы.

– Мне не нужен другой муж, – категорически заявила госпожа Тринчи. – Конечно, если вы это имеете в виду.

– Значит, одиночество не является причиной несчастья?

– Конечно, нет! Mia vita u buona. Моя жизнь вполне хороша. Я абсолютно ею довольна.

– И я тоже, – кивнул Его Святейшество.

В этот момент я поняла, что имел в виду Далай-лама, говоря о тюрьмах, построенных собственными руками. Он говорил не только о физических обстоятельствах нашей жизни, но об идеях и убеждениях, которые делают нас несчастными. Вот мне, например, казалось, что для счастья мне необходимо общество другой кошки.

Госпожа Тринчи направилась к двери, словно уходя. Но, прежде чем открыть дверь, она остановилась:

– Можно задать вам вопрос, Ваше Святейшество?

– Конечно!

– Я прихожу сюда готовить больше двадцати лет, но вы никогда не пытались обратить меня. Почему?

– Как же вы меня насмешили, госпожа Тринчи! – Его Святейшество расхохотался, осторожно взял женщину за руку и сказал: – Цель буддизма – не обращение людей. Мы стремимся дать людям средства, чтобы они смогли обрести истинное счастье. Чтобы они стали более счастливыми католиками, более счастливыми атеистами, более счастливыми буддистами. В мире много конфессий, и я знаю, что вы уже хорошо знакомы с одной из них.

Госпожа Тринчи недоуменно подняла брови.

– В жизни есть удивительный парадокс, – продолжал Далай-лама. – Лучший способ достичь счастья – это подарить счастье другим.

Тем вечером я сидела на своем подоконнике, глядя на храмовый двор. Надо провести эксперимент, подумала я. Когда в следующий раз мне захочется, чтобы в моей жизни появилась другая кошка, нужно напомнить себе о Его Святейшестве и госпоже Тринчи. Они оба совершенно одиноки – и счастливы. Нужно сознательно постараться сделать счастливым другое существо – хотя бы ласково помурлыкать. И тогда я смогу переключиться с себя на окружающих. Я проверю тот «удивительный парадокс», о котором говорил Далай-лама. Интересно, будет ли он работать для меня.

И когда я приняла это решение, мне сразу же стало легче. Словно тяжкий груз свалился с моей спинки. Расстраивали меня не обстоятельства собственной жизни, а мое к ним отношение! Избавившись от убеждения, порождавшего несчастье, решив, что мне не нужна другая кошка, я смогла превратить свою тюрьму в монастырь.

Я размышляла над этой мыслью, когда что-то привлекло мое внимание – легкое движение рядом с большим камнем на цветочной клумбе на противоположной стороне двора. Стало темно, но камень был освещен зеленым фонарем, который всю ночь горел на уличном прилавке. Я замерла, вглядываясь вдаль.