Кошечка из Сакурасо 7.5 - [24]

Смотря на свой листок с ответами на экзамене, Соитиро думал совершенно о постороннем.

«Чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей».

В третьем триместре будет почти свободное посещение, потому минувший экзамен по сути стал последним.

На листе по математике красовалась идеальная сотня баллов, но душа Соитиро совсем не радовалась. Результаты экзаменов, как и многое другое, сейчас мало волновали, ведь до отлёта Саори за границу остался месяц.

Бывший президент неосознанно смял листок с результатами.

С того дня они с Саори почти не разговаривали. Пересекаясь утром, здоровались, а вечером, если одновременно освобождались, вместе шли домой. Но решили особо не затрагивать тему учёбы за границей. Даже не так — Соитиро всеми силами её избегал. Саори много раз пыталась об этом поговорить, но он перебивал, менял тему и уводил взгляд в сторону.

А когда оставался один, сожалел так сильно, что хотел умереть от стыда. Думал, уж завтра точно нормально поговорим. Но стоило на следующий день при встрече с девушкой начать разговор, решимость неведомым образом улетучивалась.

В душе Соитиро прекрасно понимал — музыка занимала в жизни Саори особенное место. Девушка стала такой, какой была, именно потому, что с детства ни дня не проводила без репетиций.

Они временами разговаривали об этом по пути домой со школы.

— Ты так любишь пианино, Саори.

— Люблю… наверное.

Соитиро думал, она просто кивнёт, а Саори поглядела в небесную высь, словно выискивая там свою душу.

— Нет? Ты же каждый день играешь. Думал, обожаешь.

— Наверное, люблю. Или типа того.

— Как-то не очень уверенно звучит.

— Чувствую себя немножко виноватой.

— Виноватой?

— Не помню, когда начала играть.

Саори сказала, казалось, совершенно неожиданное.

— Родители говорят, я впервые коснулась клавиш где-то в три-четыре года. Но самое ранее из того, что помню, это когда уже умела играть. Сколько себя знаю, всегда умела. Потому мне кажется, что я не сама выбрала музыку.

— И оттого чувствуешь вину?

— Наверное, лучше это назвать неуверенностью, — пробурчала Саори, и на её лице появилась неуклюжая улыбка.

— Ты сама выбрала. Я уверен, сама.

— Вон как.

— Ты сама выбираешь, продолжать или нет. Так что ты любишь и пианино, и музыку.

— Раз ты так говоришь, Соитиро-кун, наверное, так оно и есть.

Вот теперь Саори улыбнулась радостно.

Тогда Соитиро не проговорился, но влюбился он в Саори как раз потому, что она сделала выбор. С тех пор его мнение не изменилось. Он хотел её поддержать. Думая о будущем девушки, которая нацелилась стать композитором, он видел огромный плюс в учёбе за границей, в Австрии — стране музыки. Точно надо было лететь. Какие тут ещё варианты?

Но стоило представить, как Саори улетает в другую страну, и в груди всё до боли пережимало. Они больше не смогут каждый день видеться. Даже разговаривать будет непросто. Да и вообще было непонятно, продолжатся ли их отношения. Чем больше Соитиро об этом думал, тем мрачнее становилось на душе.

Какое желание настоящее? Соитиро метался меж двух огней.

— Эй, Татэбаяси.

— …

— Э-эй, отвечай.

— …

— Не игнорируй учителя.

— …

— Пожалуйста, ответь мне! Я что, привидение?

— А, Такацу-сэнсэй.

Соитиро поднял лицо и увидел возле стола классного руководителя Такацу. Тот выглядел напуганным.

— «А, Такацу-сэнсэй»? У тебя всё в порядке?

— Да, в порядке.

— Не сказал бы. От такого ответа у меня аж сердце прихватило.

— Приношу извинения.

— Да я о тебе волнуюсь. Как ни посмотри, у тебя точно не всё в порядке. Чем ты занят?!

Такацу указал на руки Соитиро — на журавля, которого тот сложил из экзаменационного листа.

— Прошу прощения.

— Ну, раз ты набрал сотню баллов, тебе не надо сверять ответы. Но я всё же должен спросить.

— Да, — в прострации отреагировал Соитиро, не показывая эмоций.

— Тебя что-то гложет?

— Нет, я в полном порядке.

Решив, что урок прервался, народ в классе внезапно зашумел. Сидевшие на соседних партах побросали бумажки и принялись болтать.

— Не будь таким отстранённым. Попробуй со мной посоветоваться.

— Я правда в порядке.

— Позволь мне хоть немного побыть учителем. А то ты настолько почётный ученик, что даже мне с тобой не тягаться.

— Допустим. Но мне с вами не о чем разговаривать.

— Значит, ты поругался с девушкой или типа того?

— Да.

— Правда?!

— Почему вы так удивились?

Хотя Соитиро примерно представлял, почему.

— Ты серьёзный человек. Что сделано, то сделано. Главное, чтобы без последствий.

Такацу одобрительно похлопал Соитиро по спине.

— Не знаю, что вы там себе представили, но отношения у нас приличные. Пожалуйста, не равняйте меня с Митакой.

А вот Дзин не появлялся в школе с самого утра. Наверняка опять переспал с кем-то из шести любовниц, и ждать его теперь только днём.

— Кстати, а где сегодня Митака?

— Ещё не пришёл. Поди, не дома ночевал, заявится поздно.

— Вот и что с ним делать? Аж зависть берёт.

— Такацу-сэнсэй, я понимаю, у нас свобода слова и всё такое, но хотя бы в классе следите за речью.

— А-а-а, прости, прости. Ну так что у тебя с девушкой?

— Хотя нет, давайте лучше о нём.

Соитиро думал, что благодаря Дзину получилось уйти от неприятной темы, но Такацу не унимался.

Раз такое дело, почему бы ему не довериться, решил экс-президент. В конце концов, надоело вариться в собственном соку.