Кошечка из Сакурасо 4 - [55]

Выйдя на улице Красных кирпичей в торговом квартале, где вместо привычных тол людей лежали сугробы, ребята пошли обычным путём до Сакурасо. Медленно, но верно их скорость падала.

— Тяжёлая.

— Грубиян.

В итоге они так и не поняли, где Масиро потеряла обувь, и Сората нёс девушку на спине вплоть досюда. Хоть она и сидела, пока они ехали в электричке, парень не ожидал, что настолько устанет, таская в одиночку ровесницу.

В руках и ногах накопилась усталость.

— Тяжёлая.

— Не тяжёлая.

— Сиина, с завтрашнего дня ты на диете. Которая исключает баумкухен.

— К твоему сведению, Масиро по сравнению с другими девушками лёгкая.

Несущая сумку Нанами изрядно озадачилась.

Разумеется, Сората знал, что Масиро лёгкая. Но что поделать, если после долгого ношения девушки на себе руки онемели от усталости.

Пока он жаловался, они ступили на дорогу, уходящую вниз к Сакурасо.

— Сората, ещё немного.

— Знаю!

— Сората!

— Чего ещё?!

— Трогаешь мою попу.

— Что поделать!

— Канда-кун извращенец, — сказала Нанами поразительно холодно.

— Э, Аояма-сан? Не могла бы ты не воспринимать это так серьёзно?

— Меня вот поносишь на спине, тогда прощу.

— Да хоть сейчас.

— Сейчас… как-то не то, подожди весны… нет, лучше лета… — пробурчала себе под нос Нанами, прикидывая, сколько килограммов ей предстоит сбросить. Сората решил, что не стоит её перебивать, и не стал это делать.

— Какой-то странный сочельник.

— Вот съедим тортик, и будет идеально.

Торт несла Нанами. Они урвали его по дешёвке, когда пересаживались на другую электричку.

И вот они, наконец, добрались до Сакурасо.

Сората остановился у дверей.

— Как быть… хоть глаз выколи.

— В-вдруг Камигуса-сэмпай и Митака-сэмпай...

Нанами в мгновение ока покраснела. Настолько сильно, что стало заметно даже в темноте.

— Занимаются поди своими ночными делами...

— Не-не говори это вслух! — тихо предупредила его Нанами.

— Ко-короче, я уже на пределе, давайте внутрь.

— Погоди, Сората.

— Чего?

— Я могу ещё потерпеть.

— Да ты на спину села и ноги свесила! Я терпеть не могу!

Не желая ничего слышать, Сората прошёл к двери. Поскольку обе его руки были заняты, Нанами вставила ключ в замочную скважину.

— А?

Девушка издала удивлённый возглас.

— Что такое?

— Не заперто.

Нанами отворила дверь, и Сората вошёл в Сакурасо первым. Внутри царил мрак. Как и ожидалось, свет не горел ни в одной из комнат.

— ...

— Аояма, подслушивать не очень хорошо.

— Я-я не подслушиваю!

Когда Сората поставил Масиро на половицу, тут же включился свет.

— Ау! — непроизвольно вякнул Сората, потому что не ожидал никого увидеть в темноте — а там оказалась присевшая на корточки Мисаки. Более того, она предстала в совершенно беззащитном виде с банным полотенцем на голом теле...

— Мисаки-сэмпай?

— Кохай-кун?..

А ещё он не ожидал, что вечно бодрая Мисаки может говорить настолько сипло, словно у неё пересохло горло. А на лице у неё были следы от слёз.

В тот миг, когда она подняла голову и он увидел выражение её лица, его в сердце словно пырнули ножом: заплаканные глаза, растрёпанные волосы и помрачневшие щёки… Как бы Сората ни смотрел, он не видел перед собой знакомую ему Мисаки.

Она поднялась на ноги, зарылась лицом в грудь Сораты и вцепилась в его одежду. Парень не мог ни обнять её за плечи, ни утешить. Проглотив язык, он мог лишь сопеть...

— Я старалась...

— Сэмпай.

— Я… старалась.

— Я знаю...

— Думала, осталось только это… Хотела показать Дзину, что хочу быть с ним! Но...

— Мисаки-сэмпай...

— Но ничего не вышло… Дзин ничего не сделал!

— ...

— Дзин просто был нежен… очень нежен… Но это не то! Вообще не то!

Вопли Мисаки отзывались болью в ушах. Она дружила с Дзином с тех самых пор, как только начала себя осознавать. Они настолько хорошо друг друга знали, что фраза «Люблю» воспринималась только как шутка. Мисаки сделала ставку в надежде продвинуть их отношения. Однако в итоге...

— Сегодня я хотела… чтобы Дзин поранил меня!

Затем Мисаки зарыдала, и пока она полностью не выплакалась, Сората, Масиро и Нанами не смели ничего говорить.

Время незримо неслось вперёд вместе со стрелкой часов, и дата изменилась на 25 декабря.

А снаружи тихо падал снег.

Послесловие

Четыре тома. Уже четыре?..

Если предыдущая моя работа уложилась в пять томов, то сейчас я уже на четвёртом… Но по всем признакам «Кошечка из Сакурасо» будет выпускаться ещё какое-то время.

Ну, я не знаю, что будет с миром завтра, потому могу быть уверенным только в сегодня.

Разговоры о будущем в сторону.

— Чем ты обычно занимаешься? — часто спрашивают меня в последнее время. Наверное, потому что работа у меня ненормированная.

Наконец-то я могу с огнём в глазах описывать забавности повседневной жизни, но проблемка в том, что не так-то просто придумать ситуации, которые вызовут неподдельную улыбку.

Поскольку жизнь у меня обычная, и люди скажут о ней разве что «ммм, ясно», мне вроде как и рассказывать не о чем, пока не случится что-нибудь прикольное. Лучше бы и не спрашивали. Разумеется, в сердцах мне хочется кое-кому прокричать в лицо: «А я же говорил!».

Извиняюсь за пустой трёп. Не в первый раз уже задаюсь вопросом, каким должно быть послесловие, и вот снова надо серьёзно подойти к делу.