Кошачья свара. Мадрид, 1936 - [27]

- Не бойтесь, сеньор Уайтлендс, вы здесь среди друзей.

С этими словами между тюками появился его светлость дон Альваро дель Валье, герцог де ла Игуалада, в толстом халате и зеленой фетровой шляпе с кисточкой. Увидев его, англичанин пришел в замешательство: те чувства, которые выразила своим поведением Пакита, заставили его забыть о причинах своего присутствия в особняке.

- Я так рад, что вы пришли, - продолжил герцог. - Честно говоря, я опасался, что гордость не позволит вам прийти. Что же касается тайны, которая окутывает нашу встречу, то это необходимая мера предосторожности. Очень важно, чтобы никто не узнал о вашем приходе, а главное - о нашем с вами разговоре. Простите меня также за то, что я вынужден принимать вас в столь неподходящем месте. Итак, позвольте мне без долгих церемоний дать вам необходимые разъяснения, и, если у вас хватит терпения их выслушать, вы все поймете и, надеюсь, отнесетесь к делу без лишнего мелодраматизма. Прежде всего, дорогой Уайтлендс, примите тысячу моих извинений за то, что ввел вас в заблуждение и умышленно держал в нем до сих пор. В ущерб своей природной добропорядочности я был вынужден притворяться перед вами, сдерживая природную же откровенность и прекрасно зная, что злоупотребляю вашим доверием и благородством. Хотя мою совесть несколько успокаивает мысль о том, что полученное вами вознаграждение в итоге окажется намного большим, чем те неудобства, которые я вам причинил.

С этими словами герцог приблизился к растерянному гостю и, положив руку ему на плечо, продолжил еще более интригующим шепотом:

Хотя я и не эксперт в живописи, но не настолько невежественен или самонадеян, чтобы вообразить, что картины, которые я вам вчера показал, имеют значительную ценность на зарубежном рынке. Я никогда бы не обратился к такому авторитету, как вы, для оценки скромной коллекции простого любителя. Не обижайтесь, если я скажу, что заставил вас прийти дважды и принять участие в семейных развлечениях с единственной целью - понаблюдать за вами. Мне дали о вас превосходные отзывы, и у меня не было ни единой причины сомневаться в вашей порядочности, но природа наших отношений требует доверия, которое может появиться только при личном знакомстве. Излишне говорить, что результат этих наблюдений не только меня удовлетворил, но и пробудил самые оптимистичные надежды. Теперь я знаю, что вы человек разумный, цельный и справедливый, и я без колебаний вручил бы в ваши руки свою жизнь и судьбу моей семьи. По правде говоря, именно это я и делаю.

Он сделал эмоциональную паузу, как будто от упоминания о нависшей над его родными опасности ему стало не хватать воздуха. Хотя искоса бросал наполненные страхом взгляды, было очевидно, что он находил определенное удовольствие в обнародовании своих опасений.

- То, о чем я вам расскажу, не знает никто, даже члены семьи, за исключением, конечно, присутствующей здесь Пакиты, которая, хоть и женщина, обладает остротой суждений и неоспоримыми достоинствами. Что касается остальных - всё то, что произошло после вашего приезда, включая жалкую ложь относительно возможной ценности картин, которая их так разочаровала, они принимают за чистую монету. Тем самым я не только защитил их от возможных последствий, но и, что гораздо важнее, если за нами, как я подозреваю, следят, эти люди пришли бы к тому же заключению, что и моя семья, и к этому времени оставили бы вас в покое. Рассказав это, дорогой Уайтлендс, я покажу вам картину, из-за которой вы и прибыли в Мадрид. О ее существовании не известно никому, и по тем же благоразумным причинам, что я изложил раньше, я не могу показать ее за пределами этого подвала, с его плохим освещением. Потом я принесу дополнительную лампу. А пока вам придется довольствоваться этой жалкой лампочкой. Но не будем больше терять время на разговоры, лучше я покажу вам эту загадочную и окруженную мистификациями картину.

Герцог умолк и, не дожидаясь ответа, развернулся и направился в глубину кладовки. Англичанин последовал за ним, еще более сбитый с толку, чем до того, как получил от хозяина объяснения. Пакита, которая слушала их молча, встала рядом, скрестив руки на груди, опустив взгляд и с загадочной улыбкой на губах.

Возле старого шкафа стоял предмет прямоугольной формы, завернутый в толстое бурое одеяло. С большой осторожностью герцог де Игуалада развернул его, и перед англичанином предстала необычная картина, на которую он смотрел, не веря своим глазам.

Глава 11

Энтони Уайтлендс отыскал в своей записной книжке нужный номер и попросил телефонистку отеля "Ритц" соединить его с посольством. Правда, свою просьбу ему пришлось повторить несколько раз, поскольку его прерывистую речь, в которой испанские слова мешались с английскими, понять было непросто. Он выбрал этот отель не только для того, чтобы позвонить, но и для конспирации, которую, как он считал, этот спокойный, респектабельный и при этом безликий отель вполне мог обеспечить.

Там он ненадолго почувствовал, будто попал в другой мир. Чтобы немного прийти в себя и привести в порядок мысли, он отправился в бар и заказал себе виски. Выпив, он почувствовал, что волнение немного улеглось, но по-прежнему весьма смутно представлял, как следует себя вести в столь беспрецедентной ситуации. Вторая порция виски отнюдь не рассеяла его сомнений, но хотя бы добавила смелости, и он решил, что необходимо рискнуть.