Кошачья добыча - [33]
На этот счёт мы мыслим один в один, — с сухой насмешкой согласился кот.
Приподняв на весу топор, Розмари крепко ухватила рукоятку обеими руками, выставив перед грудью. Сердце бешено колотилось. У неё не было ни шанса. Женщина уже представляла себе мысленно в красках, как развернётся дело; она качнёт топором — мужчина перехватит руку, легко скрутив за запястье, и обезоружит её в два счёта. А потом либо изобьёт до смерти либо и вовсе пришибёт тут же. А может, и то и другое, друг за другом.
А после Гилльям останется один на один с ним, озверевшим до безумия. Покорится ли беспрекословно, доведённый жестокостью отца? Или того хуже… Вырастет его полнейшим подобием. Без чьего-либо вмешательства, без единой души, наставившей бы на иной путь.
— Я не могу сделать этого, — проговорила она вслух. Здравомыслие, казалось, вернулось к ней, холодом растекаясь по венам. — Он правда не причинял мне боли, послушай, кот. Он просто оттолкнул меня в сторону. Он оставил… бросил меня с Гилльямом, но он не пытался убить нас…
Нет. Он думал не так. У тебя нет для него надёжной привязи, ни малейшего доказательства, что мальчик — его. Возможно, он надеялся, что ты умрёшь во время родов и освободишь его от бремени нести вас обоих. Возможно, рассчитывал, что вы двое уморитесь с голоду или замёрзнете насмерть в этой лачуге. Хотел бы я сказать, что не он самолично пытался убить меня. Но это не так, он был в двух шагах от того, чтобы избавиться от меня навсегда.
— Но…
Признаюсь, что не понимаю твоей стратегии. Ты собираешься ждать, пока он в самом деле не сделает что-нибудь вам с Гилльямом, и только тогда начнёшь бороться? Не похоже, что шансы складываются в вашу пользу. Спокойные доводы кота отдавали холодком в её разуме. Сухое веселье пополам с ломким, колючим сарказмом. Он сидел подле неё, бесстрастно и величаво, как король, аккуратно свернув хвост вокруг передних лап.
Пелл был всё ближе. Прихрамывая и ковыляя; в промокшем, изгвазданном грязью рванье заместо одежды, — и с лицом, искажённом гримасой первозданной ярости.
Думаю, у него точно нет в запасе никакой стратегии. Полагаю, сначала он собирается убить меня и дать тебе жестокую трёпку. Без всяких разговоров.
Розмари тяжело задышала, высвобождая вздох; топор задёргался в дрожащих пальцах. Руки обессилено упали. В ушах зазвенело, и она спросила безмолвно у самой себя, не рухнет ли замертво от ужаса.
— Уходи, Пелл! — попыталась было прокричать. Сердце билось так быстро, что не хватало сил, — вложить в слова решимости. — Ты не живёшь здесь больше! Я не позволю тебе войти. Я не позволю тебе коснуться меня или оказаться поблизости с Гилльямом. Убирайся вон!
В ответ мужчина рванулся вниз по спуску, криво перебирая ногами.
— Сука! — заорал он. — Ты и твой уитов кот! Ты пыталась убить меня прошлой ночью! Чтоб вам обоим сдохнуть! Заманила в ловушку! Загубила мне жизнь! — Кот внезапно скрылся из виду, промелькнув тенью за спиной. Розмари не могла винить его за побег. Женщина и сама бы желала сбежать куда подальше. Но она была единственным препятствием, что стояло между Пеллом и Гилльямом.
Розмари размахнулась, потрясая в воздухе топором.
— Я об этом, слышишь! — крикнула было, но голос прервался предательским писком и осёкся. О чём это она? Неужто, об этом?.. Разве не громадную ошибку она сейчас совершала, просчёт, которого он и добивался, чтобы с полным правом убить её?
— Ты украла у меня всё! Моё наследство, будущее, что я мог заиметь, расположение деда! Всё абсолютно! И это твоя и только твоя вина, Розмари! Ты сделала меня таким! И теперь попомнишь это! Ты довела меня до такого! — Взгляд Пелла пересёкся с её, когда он подался, вытаскивая лезвие из ножен.
Она задохнулась в неверии. Кот был прав. Спасаться! Бежать!
В последнюю секунду, пользуясь мигом, Розмари развернулась и припустила бегом. Куда, куда? — требовал воспалённый до безумия разум, но она не знала ответа. Не было ни единого местечка, где бы можно было бы избавиться от преследователя. Но она бежала, минуя ограду и сад, стремительно топча собственные саженцы, перелезая построенный собственными руками забор, разрывая в клочья подол юбки, наполовину ударяясь вниз, а потом — мельтеша зарослями высоких сухостоя из сорняков за коровьим хлевом.
— Тупая шлюха, — орал Пелл, всего в паре шагов позади. — Я не позволю тебе больше портить мою жизнь!
Сдуру она раскрутилась и замахнулась было на него топором, точно зная, что тот всё ещё вне досягаемости, зная, что ей ни за что не победить. В ужасе Розмари почувствовала, что оружие выскальзывает из вспотевших пальцев — и единственное её оружие вылетело из рук.
Удар пришёлся в бровь. Пелл проделал ещё пару неуверенных шагов вперёд, а потом грохнулся оземь как подрубленное дерево. Протянутая рука его двинула её по лодыжке, и Розмари пронзительно завопила, отпрыгнув назад на добрый фут, когда нож шлёпнулся в траву, выпав из ослабевших рук. Крутанувшись вполоборота, женщина помчалась к дому, а потом, всхлипывая со свистом и задыхаясь от ужаса, заставила себя через силу развернуться и стремительно метнуться к отброшенному топору. Подхватив оружие, направила на мужчину, ожидая подспудно, что тот вот-вот поднимется с земли и набросится на неё. Но он не даже шевелился.
