Кошачий король Гаваны - [6]

Похоже, Грегуар смотрел слишком много фильмов о войне, так как явно копировал сурового сержанта.

Он включил музыку. Я узнал песню – «Malditos Celos», медленная композиция Манолито Симоне, – и невольно принялся отбивать ритм по бедрам. От желания наконец приступить к занятию дрожали колени.

– Сперва слушаем, – сказал Грегуар.

Хм!

Он нарисовал ритмическую структуру сальсы маркером на зеркале. Объяснил, где начинается фраза, где вступают ударные, где колокол, что играет бас. Заставил нас закрыть глаза и отстукивать ногой первую долю – ту, с которой мы начнем танцевать.

Лишь двадцать минут спустя я сделал свои первые шаги в сальсе. Те самые топтания вперед-назад, на которые с таким пренебрежением смотрел из-за конги.

Мы полчаса отрабатывали это движение плюс вариации из стороны в сторону.

– Переноси вес! – кричал Грегуар поверх музыки, а потом подходил и подталкивал тебя локтем. – Слушай ритм! – орал он, хлопая в ладоши прямо над ухом.

Или же кричал: «Не толкайтесь!» – и пародировал наши героические усилия.

В конце занятия мы десять минут танцевали в парах. Меня поставили с высокой блондинкой, которая двигалась странными неверными шажками, словно вот-вот упадет. Я взял ее за руку, другую положил ей на спину и попытался изобразить базовые шаги.

Получилось так же удобно, как соревнования по бегу на трех ногах. Быстрый взгляд в зеркало подтвердил, что и выглядело оно не лучше. Судя по хмурому лицу партнерши, она думала о том же и явно винила не себя.

В итоге к концу занятия я как-то приуныл.

И не я один. Другие ребята перешептывались, что больше сюда не вернутся.

– Я пришла повеселиться, а не умирать от скуки, – пробормотала блондинка.

Я же пока не собирался сдаваться – скуку можно потерпеть, если в итоге она приведет к отличному результату. Но точно ли суровый сержант Грегуар именно тот, кто мне нужен?

По пути обратно я наткнулся на Ану.

Что? Правда наткнулся. Потому что десять минут проторчал у доски объявлений, делая вид, будто читаю.

Ана сбежала вниз, тяжело дыша, вся в поту, растрепанная. Я решил пройти мимо, пока она пила из фонтанчика.

– Привет, Ана.

Она выпрямилась и вытерла рот:

– Привет, Рик. Ну что? Как первое занятие?

Я пожал плечами:

– Грегуар всерьез подходит к основам обучения.

– Знаю. Так здорово, правда?

Я старательно изобразил на лице согласие:

– Ага. Здорово.

– Вот за что я люблю это место, – призналась Ана. – Грегуару не особо нужны деньги, поэтому он не волнуется, что может потерять учеников.

– Ясно.

Как по мне, странный способ управлять школой.

– Они уходят потому, что их не учат всему и сразу. Другие школы выпускают людей, которые танцуют годами, делают всякие эффектные штучки, но все равно в целом смотрятся плохо. Как на конвейере. Здесь ты или уходишь, или становишься лучшим.

Скажи это Грегуар, я бы не впечатлился. Но Ана говорила с таким жаром, что у меня сердце забилось чаще.

Я выучу базу. И стану лучшим быстрее, чем кто бы то ни был.

– Что ж, – сказал я вместо этого, – так какой сайт ты хочешь? Танцевальный блог?

Если собираешься похвастаться, лучше держаться той темы, где уже преуспел.

– Портфолио, – пояснила Ана. – Для моих фильмов.

– Фильмов?

– Я режиссер.

Вот так просто. Не «я буду режиссером», не «я хочу стать режиссером», а «я режиссер».

– Хм, а я и не знал.

– В смысле, не нашел такой информации, когда обо мне гуглил?

– Э…

Ана рассмеялась:

– Мне точно нужен сайт.

– Точно, – ответил я и на этой позитивной ноте свернул разговор.

* * *

Папа наконец заметил мое новое хобби и не особо ему обрадовался.

Мы живем в Питер-Купер-Виллидж. Наша квартира расположена в красном кирпичном здании рядом с Первой авеню и Двенадцатой улицей Манхэттена. И позволить ее себе мы можем только благодаря ограничениям на арендную плату – папа прожил здесь все тридцать лет, что работает контролером в метро.

Звукоизоляция здесь как в спичечной коробке.

Я врубал «Charanga Habanera» и делал упражнения для торса параллельно с домашкой по математике. Отрабатывал базовые шаги в час ночи, когда не мог уснуть. Крутился на месте, пересматривая «Во все тяжкие», до тех пор, пока перед глазами все не завертелось, как у Джесси Пинкмена.

Вообще папа человек терпеливый. Его девиз – живи сам и дай жить другим (правда, со смерти мамы он не особо справлялся с первой частью). Но когда пару недель спустя я потерял равновесие и врезался в книжный шкаф, папа наконец потерял терпение.

– Тебе не кажется, что ты как-то слишком серьезно воспринимаешь эти свои танцы? – спросил он, откопав меня из-под коллекционных изданий комиксов «Из машины» и «Сендмен».

– Надо нарабатывать базу, – объяснил я. – Это кратчайший путь к успеху.

– Когда ты последний раз смотрел кино? Видел тот недавний фильм… как его там?.. Про роботов? Тебе всегда такие нравились.

– С танцами ничто не сравнится.

– А сайт обновить не надо? Последняя котифестация вышла еще в январе.

Я поморщился. Папе лучше никогда не произносить слово «котифестация», а то с его немецким акцентом оно звучит как название венерической болезни.

Хорошо, что он не заметил.

– Я и не знал, что ты следишь за моим сайтом.

– Смеешься? – спросил папа. – Да я его все время на работе смотрю, когда пассажиров нет.