Кошачьи врата - [3]

На капитана салкарского корабля произвела большое впечатление сотканная Дайрин ткань, и он предложил Ингварне гораздо большую плату, чем можно было ожидать в этой забытой всеми деревне. Девочка его очень заинтересовала, и он пытался разговаривать с нею на нескольких языках. Но она отвечала только на языке Эсткарпа, сказав, что других не знает.

В разговоре с Ингварной капитан сказал, что встречал похожих на неё людей в своих странствиях, но не помнит где. И он считал, что она не простого рода.

Год спустя Ингварна передала все свои знания Мудрой Женщины морскому найдёнышу.

Никто не знал, сколько лет Ингварне, потому что она не проявляла никаких признаков старости, как и все те, кто знает свойства трав и лекарств. Но было правдой, что теперь она ходила медленнее и больше не странствовала одна в поисках мест силы, а брала с собой Дайрин. Никто не знал, что они делали вдвоём, потому что кто же решится подсматривать за женщиной с колдовским даром?

В тот день несколько рыбачьих лодок ушли в море до рассвета. Накануне ночью Мудрая Женщина вместе со своей воспитанницей ушли в глубь суши, чтобы навестить некое очень древнее место. Ингварна развела там костёр, который горел не естественным красным пламенем, а скорее голубым. В это пламя она бросала маленькие плотно перевязанные пучки трав, так что вверх поднимался ароматный дым. Но смотрела Мудрая Женщина не на огонь, а на стоявший перед ним камень — камень с гладкой, как стекло, поверхностью цвета лезвия меча.

Дайрин стояла чуть позади Мудрой Женщины. Хотя все эти годы Ингварна учила её, как возмещать другими чувствами исчезнувшее зрение, и теперь пальцы её стоили десяти глаз, ноздри могли уловить запахи, а уши — звуки, которых не чувствовал обычный человек, однако в такие минуты девушка хотела быть такой же, как все, испытывая ощущение огромной потери; слёзы выступали у неё на глазах и медленно текли по щекам. Ингварна много дала ей, но всё же она не такая, как остальные. И иногда одиночество окутывало её, словно тяжёлый плащ. Девушка почувствовала, что Ингварна замыслила какую-то перемену. Но не надеялась, конечно, что сможет видеть, как остальные.

Она ясно слышала пение Мудрой Женщины. Аромат горящих трав заполнил её ноздри, и ей захотелось глотнуть свежего воздуха. Потом последовал приказ, не произнесённый вслух и не переданный прикосновением к руке или плечу. Приказ она услышала мозгом и пошла вперёд, вытянув руки, пока десять пальцев не прижались к дрожащей поверхности камня. Тёплой, даже горячей, так что едва не сжигало кожу, а биение камня совпадало с биением сердца девушки. Но Дайрин стояла неподвижно, а голос Мудрой Женщины становился слабее, как будто девушка отдалилась в пространстве от своей приёмной матери.

Она почувствовала поток энергии, идущий от этой поверхности; тепло растекалось по её пальцам, ладоням, рукам. Ещё слабее слышался голос Ингварны, ради неё взывающей к странным полузабытым силам.

Тепло постепенно отступало. Девушка не могла сказать, долго ли так простояла. Но наступил момент, когда руки её упали, слишком отяжелевшие, чтобы она могла снова поднять их.

— Что сделано, то сделано, — голос Ингварны тоже звучал тяжело. — Всем, чем могла, я поделилась с тобой. Ты слепа, однако теперь обладаешь зрением, какого нет у обычных людей. Пользуйся им хорошо.

С того дня стало известно, что Дайрин действительно может «видеть» руками. Она могла взять в руки вещь и рассказать, кто её изготовил и когда. Если ей давали в руки клочок шерсти тонкорунной овцы, она говорила встревоженному владельцу, где бродит потерявшееся животное.

Но одним предвидением, сделанным случайно, она ни с кем не поделилась. Во время танца на празднике Урожая Дайрин взяла за руку маленькую Хальду, но тут же выпустила тонкие пальчики девочки, со слезами убежала в дом Ингварны и там спряталась. А через месяц Хальда умерла от лихорадки. С тех пор девушка редко и со страхом пользовалась этим своим даром.

В год Червя, когда Дайрин превратилась в молодую женщину, внезапно умерла Ингварна. Как будто предвидя другой возможный исход, она призвала к себе смерть, как призывают слугу для исполнения приказа.

И хотя Дайрин не была Мудрой Женщиной, она приняла на себя многие обязанности своей приёмной матери. А через месяц после погребения Мудрой Женщины в деревню вновь зашёл салкарский корабль.

Когда капитан рассказывал жителям позабытого всеми селения о происшествиях в мире, глаза его не отрывались от Дайрин, которая, слушая, продолжала ткать. Она явно выделялась серди жителей деревни своими странными светлыми серебряными волосами и серебристыми глазами.

Капитаном этим был Сиббальд Ортис, Сиббальд Однорукий — так прозвали моряка после того, как в битве ему отрубили руку и кузнец приделал салкару новую, железную. Он был молод и недавно начал командовать кораблём, хотя почти всю жизнь, что обычно для его племени, провёл в море.

Он рассказал, что наконец-то на земле установился мир. Корис из Горма твёрдой рукой правил Эсткарпом. Ализон попытался было осуществить вторжение за морем, но потерпел поражение. А Карстен весь охвачен хаосом: каждый принц или лорд выступает против любого другого; морских же пиратов одного за другим вылавливают и предают безжалостной смерти.