Коррупционер - [70]

Раскрашенная палка развела в сторону края сумки и, мы с фотографом увидели, заполнявшие ее наполовину, колоды срамных картинок.

— Это не мое — Чугунов от неожиданности отскочил назад, а потом, от растерянности, в панике, попытался захлопнуть крышку багажника: — мне подбросили!

— Не ваше, так не ваше. Сейчас, при понятых, изымем из вашей машины эту мерзость, а потом следствие разберется. Все-таки статья уголовного кодекса, преступление средней тяжести, это не шутки, изготовление и распространение порнографии. Девушка у вас в машине совершеннолетняя? Я ее понятой запишу. И кого ни будь вон из тех граждан позову — я кивнул в сторону куривших на крыльце издательства коллег корреспондента, с любопытством следящих за нашим разговором.

— Товарищ сержант, а может быть, как ни будь, договоримся? — голос красавца- фотокорреспондента заметно дрожал, видно он живо представил себе реакцию коллег на изъятие из его багажника сумки с порнушкой.

— Договориться? Ну пойдем в машину, поговорим. Багажник не закрывайте — я махнул в сторону моего «Жигуленка». Мы, под растерянным взглядом красавицы из чугуновского «Москвича», прошли и сели в мою машину.

— Товарищ сержант, вы же понимаете, что это мне подбросили….

— Еще скажи, что я? Вон видишь? Свидетели. — я махнул рукой через дорогу, откуда за нами ревниво наблюдали парочка гаишников. Очевидно, черно-белый жезл в моей руке их немного взволновал, конкурентов в своей работе они терпеть не собирались: — Они подтвердят, что я только что к тебе подошел и, от тебя, не отходил.

— Но вы же не гаишник? — Миша кивнул на мою, явно кустарную, палочку –выручалочку.

— Правильно, Миша, я не гаишник — я усмехнулся в удивленное лицо фотокора: — А ты меня не узнаешь? Правильно, ты же меня со спины снимал. Помнишь, две недели назад, на барахолке? Когда я эпилептику палку между зубов засунул, чтобы он язык себе не прикусил. А ты, сученок, снимок переработал и в какую статью его тиснул? Так вот, ты мне большие неприятности принес, обо мне не думая –получай теперь ответочку. Сейчас, при понятых. я порнографию из твоей машины изыму и тебя в местный отдел милиции доставлю. До утра ты там просидишь. А утром с обыском придут к тебе на работу, и домой тоже. Что там найдут?

По побледневшему лицу Михаила, я понял, что на работе он занимался не только заданиями редакции.

— А то, что ты сейчас говоришь, что тебе это подбросили, ты можешь хоть на каждом углу кричать. Вы, преступники. всегда так кричите.

Фотограф впал в прострацию, уткнувшись взглядом в резиновый коврик на полу. Жалеть я его не собирался, и поэтому стал добивать до конца.

— Теперь, Миша, ответь сам себе. Когда сегодня вечером, от твоих коллег — понятых, все это здание узнает, что ты порнухой занимаешься, как сложится твоя дальнейшая судьба? Как фотографа, как журналиста? В конце концов, как завидного парня? Я уверен, вон та красавица — я кивнул на девушку, тревожно вертящую головой за стеклом «Москвича»: — с тобой, после такого, даже разговаривать не будет, хотя сейчас она считает тебя гениальным фотографом.

Миша был конечно беспринципным, но умным. Он собрался с силами, и спросил, срывающимся от волнения, хриплым голосом:

— Раз вы сейчас со мной говорите, значить есть еще варианты?

— Есть. Сам подумай, что ты можешь сделать для исправления ситуации.

— Я не знаю, у меня мысли путаются. Скажите сами.

— Хорошо. Сейчас ты пишешь объяснительную на имя начальника Дорожного РОВД — я скинул ему на колени папку с бланками: — что стал свидетелем того, что две недели назад, на вещевом рынке, мужчине стало плохо. У него начался эпилептический приступ. Когда к пострадавшему подошел, ранее не знакомый тебе милиционер, и спросил у родственников больного, чем он может им помочь, те сказали, что необходимо вставить больному что- ни будь между зубов, чтобы тот не откусил себе язык и, не истек кровью. Милиционер вставил между зубов припадочного конец резиновой палки и продолжал это делать до конца приступа. Ты сделал несколько снимков, а потом, когда тебе потребовался снимок к статье о недостатках в работе милиции, ты, поработав над снимками, чтобы нельзя было понять, что там происходит на самом деле, присовокупил снимок к статье. О возможных вредных последствиях ты не думал. В содеянном раскаиваешься, просишь милиционера, за сообразительность, наградить. Пиши, если понял.

Чугунов не успел написать все, мной изложенное, когда к нам решительным шагом подошла его красивая пассажирка:

— Миша, когда мы поедем? Что вообще происходит? Может быть, мне ребят позвать?

Миша растерянно молчал, уставившись на девушку, в разговор пришлось включится мне.

— Вот завидую я тебе, Миша — я дружески толкнул его в плечо: — какая у тебя ослепительная жена. Счастливый ты, все-таки, человек.

Барышня, с деланым смущением улыбнулась мне, поправив прическу:

— Ну, мы еще не женаты….

— Я уверен, что это вопрос, максимум, пары месяцев, а то ведь уведут такое сокровище. А мы с Мишей по работе вопрос решаем, сейчас, через пять минут, он опять вернется к вам. Извините меня, что я вас задерживаю.

— Хорошо, пять минут — девушка лукаво стрельнула в меня взглядом, ловко крутанулась на месте, так, что подол легкой юбки, взлетел вверх, приоткрыв стройные бедра, и танцующей походкой, пошла к «Москвичу».