Коррупционер - [63]

— Громов… товарищ Громов, вы что себе позволяете! — майор из городского комитета попытался меня перебить, но его оборвал секретарь собрания.

— Товарищ майор — Юра Быков просто лучился от возможности поставить начальство на место: — Не прерывайте Громова. Вам будет предоставлено слово. Потом, по регламенту, в течении одной минуты.

— Я продолжу, товарищи — я аккуратно разложил листы на трибуне: — Так вот, это фарс напоминает мне комедию «Ревизор» незабвенного Гоголя. Помните, там два дурачка, Бобчинский и Добчинский, увидели какого-то жулика и прибежали к городничему с вестью, что в город приехал ревизор. Так и у нас, наши комсомольские вожаки притащили сюда жулика и, на основании его лживых слов, собираются выгнать меня из комсомола.

Орали все, и зал и президиум. Продолжалось это все минут пять. Я молча ждал, пока шум не стихнет, потом продолжил:

— Продолжаю, товарищи. Меня обвиняют в срыве важного комсомольского мероприятия. У меня вопрос — есть хоть одна бумажка, что на территории перед ЦУМом проводится музыкальный фестиваль. И я вам отвечу — нет такой бумажки, потому что притворяющийся потерпевшим гражданин из консерватории жулик, всего лишь, наглый и жадный жулик, но не умный.

Я обернулся к президиуму. Если наш замполит и Лидочка еще ничего не поняли, и не отрывали от меня испепеляющих взглядов, то майор из города и инструктор из Горкома комсомола, очевидно, стали что-то подозревать, во всяком случае в их глазах появилась растерянность.

— Предыстория этого судилища такая — комсомолки консерватории решили повысить свой профессиональный уровень, и что греха таить, немного подзаработать. По случайности, я живу рядом с общежитием консерватории и, с некоторыми студентами, по соседски, знаком. Они ко мне обратились, как к студенту юридического, что надо сделать, что бы все было правильно. Я посоветовал провести комсомольское собрание, создать комсомольский музыкальный коллектив, на собрании решить, что эти деньги распределяются среди участников, какую-то сумму направлять на материальную помощь неимущим студентам, платить взносы и так далее. Короче, сделать все правильно, по-социалистически. И это не пустые слова, вот объяснительные от участников музыкального коллектива — я потряс бумагами.

— Ребята пошли со своими вопросами к этому гражданину, притворяющемуся комсомольским организатором- я махнул рукой в сторону побледневшего Игорька: — он сказал, что все оформит, все согласует, а на ребятах лежит ответственность за музыкальную и артистическую часть. Через неделю гражданин Бочаров сообщил комсомольцам, что все оформлено, и можно выступать. Фестиваль, который я, якобы сорвал, выглядел следующим образом — пару часов в день, ребята из консерватории играли, танцевали и пели, а Бочаров регулярно обходил круг зрителей с шапкой и собирал деньги. Сколько денег он собирал почти каждый день — никому не известно. По вечерам он давал ребятам какие-то суммы, говорил, что сам он забирает на взносы, материальную помощь и организационные расходы тридцать процентов выручки. Несколько дней назад Бочаров привел какого-то парня, сказал, что это охрана, а за охрану придется платить еще двадцать процентов….

Крик и ор поднялся снова. Игорь что-то гневно выкрикнул и выбежал из Ленинской комнаты. После этого все внезапно замолчали, потом, в тишине, впервые подал голос инструктор горкома:

— Ну что, товарищи, подведем итоги. Предлагаю собрание прекратить, так как все стало ясно.

Народ одобрительно зашумел и стал подниматься с мест. Я не сдержался и крикнул, хлопнув ладонью по крышке трибуны:

— Ну ка, все сели, собрание еще не закончено. Извините, за несдержанность, но собрание заканчивается решением собрание, а я еще не закончил свои оправдания. Коллеги, скажите, а вам не надоело, вот такое, пренебрежительное и презрительное отношение к нам, рядовым сотрудникам? Приходит какой-то хмарь, который, в течении недели, прикрываясь комсомолом, открыто совершал преступление, предусмотренное статьей двести девять Уголовного кодекса РСФСР. Что, товарищи начальники, забыли статью такую? Так я процитирую: систематическое занятие попрошайничеством наказывается лишением свободы, ну, и так далее. А когда ему такие же жулики дали по морде и забрали деньги, полученные преступным путем, жулик стал снова притворятся комсомольцем, и попытался меня политически репрессировать. Благо, не на того нарвался. Но, если бы на моем месте был бы например, наш товарищь, скромный и тихий Олег Боголюбский, что бы тогда было? Уголовная шпана, прикрываясь коммунистическими лозунгами, смешали бы милиционера с дерьмом, а, специально обученные, товарищи, забыв, что они, в первую очередь, наши товарищи, призванные охранять интересы рядовых комсомольцев, радостно бы кричали: Ату, его, козла! Так что ли получается? Поэтому, товарищи, что бы вновь такой бездоказательной травли рядовых сотрудников не было, я предлагаю вынести следующее решение комсомольского собрания: — первое — материалы, направленные в наш адрес из комитетов ВЛКСМ консерватории, Города и Городского УВД признать клеветническими.