Корректор реальности - [4]

В центральном посту вспыхнула и стала вращаться мигалка. Пост залило тревожными багровыми всполохами. На барабанные перепонки начал давить чей-то низкий противный голос: "Внимание персоналу! Радиационная тревога! Радиационная тревога! Всем укрыться в бункере! Задействовать индивидуальные средства спасения! Внимание! Радиационная тревога!"

Местный Шаляпин зашаркал дальше по своей заезженной пластинке, а я с огромным удовольствием сосредоточился на двух пылящих ко входу в бункер фигурках. Хорошо бегут! Приятно смотреть!

Эти рысаки полигонные подбежали к закрытому броней входу и начали что-то вставлять в считывающее устройство. Наивные! Вас уже нет, ребяты! Высокий уровень радиации на дворе. А как же! А всяких зомбей мы на территорию учебки не пускаем. Ибо не положено по Уставу внутренней и караульной службы!

На панели запульсировал желтый огонек.

— Дежурный! Что за сбой в системе? Открыть дверь!

— А вы кто такие будете, ребятушки? Назовитеся!

Однако ребятушки повели себя абсолютно противоположным образом – они замолчали. Потом отошли от двери, пошептались, и вновь подошли к переговорному устройству.

— Тур, открывай!

— А что мне за это будет?

— Все получишь. По максимуму. Как ты говоришь – солдат ребенка не обидит!

— Пусть Каптенармус скажет, как он меня любит.

Скрип зубов Каптенармуса был отчетливо слышен.

— Ты-ы!! Я-я!!

— Спокойно, друг мой, спокойно… — приобнял его за плечи Дед. — Он этот раунд выиграл… Скажи ему, старина.

— Курсант! Я тебя-я… — огрызок опять скрипнул зубами, — люблю…

— Громче!

— Люблю!! До самой смерти не забуду, гада!

— Ну вот, а вы говорили… Умка находит друга! Везде и всегда. Заходите, ребята! Будьте как дома!

Я хлопнул ладонью по кнопке, подкатил спящую бодрствующую смену к пульту, шепнул им: "Вставай, мой маленький! Уже утро! У вас тут на пульте красная лампочка мигает!" и вышел, тщательно прикрыв дверь.

За дверью меня ждали двое преданных друзей. Не в том смысле, что я их предал. Наверное, правильнее будет сказать – двое закадычных друзей?!

— Ну что, ребята? Закинем по семь капель за кадык, а? За знакомство? Вы угощаете – я сегодня бумажник дома забыл, хорошо? А то вот это, — я похлопал себя по груди, — полагается обмыть, а то работать не будет. Ну, пошли! Где тут у вас буфет?

И мы пошли. Но об этом после.

Глава 2

— Ты учти, салага, твой модификант стоит агромадную кучу денег! Как космический крейсер. — Дед помолчал, оценивая, что же он ляпнул-то, и продолжил. — Ну, может, и не крейсер, чуть поменьше, но – совсем чуточку… Это новая разработка. Чую – специально под тебя делали, да-а… Наворотов в нем – мама дорогая! Что, спросить чего хочешь?

— А почему ты думаешь, что под меня? Разве у вас не все оперативники такие? — я постучал себя по груди.

Дед немного скривился.

— Да нет, что ты! Да и какие они оперативники! Так, мелюзга! Сытая и благополучная. Зато повадки – прям "фон-бароны" какие. Приходилось мне таких видеть, чужую кровь привыкли лить ведрами… "Шкафы" и "сейфы" они берут только на операции – чтобы пальчик, не дай бог, не прищемить. Трясутся за свои жизни, щенки. Как бы и рыбку съесть и костью не подавиться… Слабаки они. Кроме нас, землян, само собой. Да-а… Видал я, как гвардейские полки в Пруссии на пулеметы ходили – офицера кто с винтовочкой, а кто и просто со стеком, в зубах сигара, морда равнодушная, а вокруг пули – цвирк, цвирк! Так сигарой и в землю… — Дед погрустнел, вспоминая. — А с тобой вообще особый случай. Этот модификант специально тебе привезли, верно говорю. Он – как обычный человек, в нем ты будешь невидимкой. Ты представь себя среди людей в "сейфе", скажем… Да на такого амбала все пальцами показывать будут. Заметен будешь, как красное пятно на подвенечном платье. А на тебя, я краем уха слыхал, кое у кого особые планы имеются. О как! — Дед значительно поднял палец вверх. — Так что и не сомневайся даже – точно тебе подогнали. Как говорится: "Большому кобелю – большой мосол", а как же иначе! Гордись, салага!

— Ага! Уже горжусь. Полные штаны счастья… Слушай, Дед, а где мы сейчас находимся? Это ведь не Земля? И на каком языке мы с тобой говорим, а? У меня полное впечатление, что на русском. Все эти словечки, обороты… Да и пьешь ты здорово. По-русски пьешь.

— Не по делу вопрос, салага! — Дед опять помолчал. — Находимся мы на Полигоне…

— Да нет, это я уже понял. Как планета-то эта называется?

— Я тебе и говорю, салага, планета называется Полигон! — глаза Деда опасно сверкнули. — Для особо бестолковых – пустая это планета, нет на ней жизни. Точнее – разумной жизни нет. Потому-то и полигон тут устроили. Учебку, значит. А говорим мы, как и положено нам, — на русском! На каком же еще, если ты попал в 11-ю полевую группу? Мы по Земле-матушке работаем. И я русский… Пластуном я был, в четырнадцатом годе знатно германцев резал. Четыре солдатских Георгия имею! Полный бант! Только… — он замолчал, а потом как-то горько махнул рукой. — Все, проехали. Об этом потом. Слушай дальше…

Выделка капитана из щенка продолжалась. Как когда-то сказал писатель Грин.

— Твой случай особый, салага. Помни об этом! Если прослужишь три года, да наберешь боевого ценза, то тушка эта тебе достанется бесплатно, понял? Ничего ты не понял! На неё полпланеты какой купить можно, а её тебе так отдадут. Ясно теперь?