Корпорация «Винтерленд» - [88]
— Чего боялся? — вмешивается Джина в попытке предвосхитить грядущую бурю эмоций.
— Не знаю. Господи. Если бы. Но…
— Да?
— Еще одна странность, хотя, может, я сейчас все валю в одну кучу… дело в том, что появились… — слово как будто не дается ей, — наличные. В коробке на дне шкафа с одеждой. Девяносто с чем-то тысяч евро. — Она делает паузу. — Я вчера их нашла. Еще я нашла ювелирные украшения: серьги и золотую цепочку. Все еще с чеком — дороже двух штук.
Это повисает в воздухе. Джина пытается как-то втиснуть эту информацию в таблицу ее собственных сведений.
Но не может.
— А что по поводу смерти, — произносит тогда она, — фактическое… хм…
— Тут тоже все странно, — отвечает Клер. — На первый взгляд он переходил дорогу и попал под машину. Но простите. Во-первых, что он там делал? В этом проулке? Он этой дорогой никогда не пользовался. Выходил оттуда на Бристол-Террас? Чтобы попасть домой? Это нелепо.
— Свидетели были?
— Нет, только водитель. Он сказал, что Дермот бежал. — Она останавливается. — Но зачем ему было бежать? Он никогда не бегал. Он вообще никогда не бегал.
— А что на работе? В Би-си-эм? Он не говорил ни про какие внештатные ситуации?
— Нет. Он о работе вообще не много рассказывал. Он там выполнял сугубо техническую работу. Болтали мы обычно о другом. Хотя…
— Что такое?
— Мне показалось, что в последний месяц или где-то так у него появилось много дополнительной работы. Вне офиса. На дому. — Она указывает на закрытую двустворчатую дверь. — Вон там.
Она встает с дивана, подходит к двери, открывает ее. Джина тоже поднимается.
— Тут раньше была столовая, — объясняет Клер. — Но мы сделали из нее кабинет. Для Дермота.
Они заходят.
Комнатка маленькая и захламленная. Везде книги, на полу — кипы журналов. Стол — старомодный секретер, над ним — плакат с какой-то выставки дизайна.
На столе ноутбук.
Джину оторопь берет от этого зрелища.
— А его… — говорит она Клер, указывая на компьютер, — его ноутбук вы проверяли?
Клер быстро мотает головой. Видно, что ей здесь очень неуютно.
— В таком случае, — говорит Джина, — можно ли мне посмотреть?
Клер поворачивается к ней и хмурится:
— Зачем?
— Клер, в Би-си-эм что-то происходило. Это их и связывает, Ноэля и Дермота. Это ключ к разгадке. Я не знаю, но, может, я там что-нибудь отыщу — зацепку, значимую информацию. — Она вздрагивает. — Я умею обращаться с компьютерами. Я программист.
Клер думает — и кивает. Показывает рукой:
— Пожалуйста.
Потом резко разворачивается и выходит из комнаты.
Джина колеблется. Она чувствует себя немножко навязчивой, но все равно идет к столу, садится и открывает ноутбук.
Болджер оглядывается.
К нему по коридору катится мужчина в инвалидном кресле.
— Я прав, — произносит мужчина, — или нет? Передо мною Ларри Болджер?
Болджер, как истинный политик, кивает и протягивает руку. И только тут он узнает:
— Роми?
Мужчина в электрокресле энергично трясет руку Болджера и не отпускает ее.
— Господи, Ларри! — улыбаясь, восклицает он. — Дай хоть посмотреть на тебя! Ты долгий путь проделал, верно?
Джером Малкаи. Отцовский соратник.
Болджер тоже улыбается.
— Да, — говорит он. — Долгий путь, так точно.
— Я только что слышал новости, — продолжает Роми. — За ланчем. У тебя недурные шансы. — Он перестает улыбаться и начинает хмуриться. — Как жаль, — говорит он и кивает в сторону гостиной, — как жаль, что его ум больше не в состоянии оценить это.
— Действительно жаль.
Болджер старается высвободить руку, но безрезультатно.
— Понимаешь, какая штука, — продолжает Роми, — я в физическом смысле конченый человек, но ум у меня в полном порядке. А у него все наоборот. Жестоко, не правда ли?
— Да, но должен заметить, хватка у вас что надо.
Улыбка возвращается. Рука Болджера освобождается.
— Он может гулять, есть, пользоваться сортиром, но собственного имени не назовет. Я заложник этой упряжки, есть я могу только овощное пюре, и к жопе у меня привязан мешок. Зато я повторю все разговоры двадцатилетней давности, причем, мать твою, со стенографической точностью.
Болджер таращится на него во все глаза:
— А двадцатипятилетней давности слабо?
— А ты попробуй.
Болджер совсем забыл, а ведь это место, «Гленальба», считалось неофициальным домом престарелых для партийцев особого калибра, в основном для старой гвардии с Талбот-роуд. Многие из них уже миновали это временное пристанище. Роми и его отец, по предположениям Болджера, последние из могикан. Он помнит их обоих с детства. Там были и другие, в том числе его дяди. Все встречались у них дома, лето проводили в Лахинче, вместе ходили на парады в День святого Патрика, на финал ирландского чемпионата. Они действительно были гвардией. А позже, когда он вернулся из Бостона, оказалось, что они, во всяком случае на местном уровне, еще и эффективная партийная машина.
