Корпорация счастья. История российского рейва - [4]

Квартира стала приобретать известность как место встреч довольно обширной компании молодежи, проводившей большую часть своего времени в развлечениях и марихуановом дыму. Общая расслабленность и нечетко выраженное течение времени выработали у обитателей квартиры особый режим жизни.

Время весны истекло, пришло жаркое лето, но в квартире № 9 по-прежнему оставались неизменными сон, чай, гости, табак, музыка и праздность.

2

Яркое солнце лилось сквозь пыльные оконные стекла и приятно нагревало мраморный подоконник, заставленный пепсикольными бутылками. Мир, находящийся за этими немытыми стеклами, совершенно точно был, но его жизненное присутствие никак не ощущалось сидящим на подоконнике человеком. Монотонными звуками, отдаленно напоминающими морской прибой, обозначались проносящиеся подокнами машины, но в самой квартире было абсолютно тихо. Андрей — сегодня он был в драных, пузырящихся на коленях коричневых брючках и застиранной майке «New Order» отчаянно скучал. Он дожидался, когда проснется брат и кончится эта невыносимая тишина. Еще одним обстоятельством, нагонявшим на Андрея холодную тоску, был мучавший его с самого утра голод, к полудню превратившийся в громко урчащую желудочную резь.

— Леша! Ты хочешь есть? — громко крикнул Андрей глядя на закрытые двери личных покоев брата.

Вместо ответа за дверями раздался женский смех. Вздернув от удивления брови, Андрей сконфузился. Дверь спальни медленно раскрылась, и в коридор вышел улыбающийся Алексей в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер.

— Ты чего шумишь? — с ироничным участием спросил он брата. — Да и кто же ест в такую рань? Сколько сейчас времени? Уже три?.. Алина! Познакомься с моим братом.

В коридор босиком вышла коротко стриженная быстроглазая девушка в огромной, доходящей ей до колен футболке.

— Я Алина, привет! — произнесла девушка с улыбкой и протянула Андрею тонкую руку.

Дотронувшись до нее, Андрей покраснел от смущения и пробормотал несколько слов. На него, достаточно скованного и временами даже дикого в разговорах с девушками эта неожиданная встреча с Лешиной подругой оказала странное воздействие. Потупив глаза, Андрей уперся взглядом в подступающую к ногам брата полосу солнечного света и почему-то обиделся, приняв его естественную радость за некое братское предательство.

Неловкость продлилась лишь миг, но в воображении Андрея это было невыносимо неудобное молчание, длившееся вечность. Девушка порхнула на кухню, Алексей улыбнулся, и Андрей сумел сосредоточиться.

Пока Алина плескалась в душе, Алексей развалился в кресле и, положив ноги на стоящий рядом стул, принялся готовить утреннюю папироску.

— Ты чего такой серьезный? — спросил Алексей, хитро поглядывая на брата. — Сейчас что-нибудь поедим. Не могу же я ее торопить, а сама она… — Алексей перешел на шепот: — Она классная, правда? Москвичка, приятельница Зайца.

— Ну да, — выдавил из себя Андрей. В комнату неслышно вошла свежая и раскрасневшаяся Алина.

— Ребята, а у вас нет зеркала? — спросила она, перебирая пальцами мокрые волосы.

Затянувшись папиросой, Алексей поднялся ей навстречу и, уходя, оставил в луче света крутящиеся клубы пряного дыма Они долго отсутствовали, а когда вернулись, в руках у Алексея была открытая бутылка шампанского. Налив вино в чайные кружки, Алексей уселся и с пониманием происходящего радостно засмеялся.

— Алина — модель. Снимается в кино и участвует в показах, — пояснил он брату.

— Леша…, — с явной досадой одернула его девушка. — Приезжайте к нам в Москву. У нас весело, — натужно добавила она и нервно посмотрела на Алексея. Продолжение беседы подвисло, и первым на это отреагировал Алексей:

— Андрюха, ты хотел есть? У нас есть предложение пойти в пиццерию. Ты как?

— Давайте сходим, — произнес Андрей разрядившую обстановку фразу.

На набережной Фонтанки настроение у троицы значительно улучшилось. Возымели свое действие свежий ветер, городской шум и бродящие вокруг горожане. Все стало не настолько интимно, чтобы казаться неудобным, и все трое зашагали к Египетскому мосту.

Заведение, куда они вскорости прибыли, являлось самым заурядным и з тех, что процветали на скупом поле кооперативного общепита. Усатый бармен Николай был старым знакомцем молодых людей. Он покровительственно кивнул им, когда они усаживались за стол, на котором поверх годами не стиранной скатерти лежал мутный лист оргстекла. Трапезная была украшена впечатляющей коллекцией пустых банок из-под пива и невозможно роскошными рогами каких-то вымерших животных. Но больше всего в этом месте потрясал бар. Монументальное сооружение было выполнено из фанеры, обожжено паяльной лампой, покрыто лаком и украшено дерматиновыми вставками с латунными пуговицами. Завершала эту композицию огромная светомузыкальная установка, бросавшая разноцветные лучики на потолок из черного стекла.

Так или иначе, это заведение было не только ближайшим по расположению, но и сулило роскошное времяпровождение.

— Чё будете заказывать? Солянки нет. По-французски ждать двадцать минут. Не мните страницы, девушка, — на одной ноте проговорила уставшая от всего официантка в короткой юбке и лосинах расцветки — «глаз мухи».