Корпорация М.И.Ф. в действии - [37]

— Успокойтесь-ка, все! — кричит он. — Мы разбираемся с этим!

А затем снова поворачивается к ВП, с мрачным-таким выражением лица.

— Мы должны докопаться до сути, сержант, — говорит он. — Я хочу, чтобы вы задержали тех троих…

Говоря это он подымает руку и показывает в нашу сторону.

Ну так вот, есть один трюк, который мы с Нунцио так часто проворачивали, что нам теперь даже не требуется переглядываться, чтобы знать, чего делать. Мы все еще держали под руки Майжука, и легавый стоит достаточно близко, чтобы при попытке показать на нас нам было совсем нетрудно переместить Майжука вбок, поставив перед его рукой… а потом отпустить!

Если не смотреть в данный момент действительно пристально, то все выглядит точь-в-точь так, словно легавый ткнул Майжука и свалил его!

Учитывая и так уже напряженный характер ситуации, это немного походит на стуканье молотком по подрывному капсюлю.

ВП тянется к легавому, но я добираюсь туда первым… в основном потому, что я знаю, что грядет, и имею фору.

— Дай мне! — ору я, а затем делаю то, чего ждал всю жизнь.

Я отвешиваю легавому свой лучший удар… при свидетелях!

ГЛАВА 13

Разве вы меня не ждали?

Дж. Рэмбо

Нам с Нунцио приходится немножко подождать, прежде, чем командир роты появляется в своем кабинете. Меня это вполне устраивает, так как появляется возможность сделать кровотечение из носа не таким обильным и нам даже удается уговорить охраняющих нас ВП достать немного дезинфектанта для смазки костяшек пальцев.

Если вы сделаете из этого вывод, что драка вышла еще та, то вы правы. Именно такая… и что еще важнее, мы одержали чистую победу. Так вот, штаские легавые, возможно, придерживаются иного мнения по этому поводу, но мы все еще стояли на ногах в конце драки, а они — нет, и поэтому я считаю, что мы оправдано притязаем на победу.

Как я упомянул, наши охранники — отличные ребята, и находятся в очень даже хорошем настроении, что вполне понятно, так как в означенной свалке они дрались на нашей стороне. Мы весьма неплохо проводим с ними время, пока ждем, обмениваясь рассказами о драке, являющимися по крайней мере частично правдой, постоянно перебивая друг друга замечаниями типа: «Ты видел, как я… ?» и «Да, а как насчет того, когда тот здоровенный легавый… ». Фактически, мы прямо-таки корешимся с ними, но тут входит капитан.

Когда он появляется, все наши разговоры прекращаются, хотя он, должно быть, слышал нас задолго до того, как мы его увидели, поэтому на самом-то деле нет никакого смысла притворяться, будто все это время мы сидели тихо.

Однако он выглядит отнюдь не довольным и потому мы все без какого-либо изустного соглашения снова начинаем играть в назначенные нам роли. Под этим я подразумеваю, что охранники становятся по строевой стойке «вольно» и принимают строгий вид, в то время как мы с Нунцио просто сидим и принимаем вид чувствующих себя очень неуютно… что не слишком трудно, поскольку, как я сказал, из той свалки мы вышли не совсем чтобы без потерь. В полном молчании мы наблюдаем, как капитан усаживается за стол и принимается изучать положенный туда рапорт. Полагаю, я мог бы и сам заглянуть в него, пока мы болтали с охранниками, но, по правде говоря, мне это не пришло в голову, пока я не увидел, как капитан читает его, и не понял, что его содержимое вполне может решить нашу с Нунцио судьбу.

Наконец, капитан подымает взгляд, словно впервые нас всех увидел.

— А где остальные? — спрашивает он у одного из охранников.

— В палатке лазарета, вашбродь, — говорит охранник.

Капитан подымает брови.

— Что-нибудь серьезное?

— Никак нет. Всего лишь несколько синяков и шишек. Кроме того…

Охранник колеблется и глядит на меня, и я понимаю, что пора высказаться и мне.

— Я сказал солдатам, что им следует дать себя заштопать и позволить мне сперва поговорить с вами, капитан… Ваше благородие, — говорю я. — Понимаете, драку-то ведь начали мы с Нунцио, а отделение просто подключилось позже, помочь нам выбраться… поэтому я подумал, что… ну, поскольку ответственность лежит на нас…

— Вы можете подтвердить это? — обращается капитан к тому же охраннику, обрывая мою речь.

— Так точно, ваше благородие.

— Отлично. Пошлите извещение в лазарет. Скажите остальным бойцам отделения, что они могут, после того как залечат раны, вернуться в свои казармы. Сержант Гвидо и капрал Нунцио берут на себя всю ответственность за их действия.

— Слушаюсь, вашбродь, — говорит охранник, а затем отдает часть и выходит.

Это снимает некоторую часть груза с моей души, так как меня немного беспокоило, не втравлю ли я команду в неприятности из-за нашего гамбита. Некоторую часть, но не весь… так как остается вопрос, что же капитан намерен сделать со мной и с Нунцио. Это самый настоящий вопрос, так как наведенный на нас ровный взгляд капитана действительно непроницаем, то есть, попросту говоря, он не выглядит ни довольным, ни расстроенным… Хотя с чего ему быть довольным в такой ситуации?

— Вам известно, — говорит наконец он, — что меня вызвали прямо со сцены для разбирательства с этим делом? Да притом еще когда в моем последнем выступлении одна песня?

— Никак нет, — говорю я, потому что и правда этого не знал.