Корпорация «Бессмертие» - [2]

Что случилось? Лопнула шина? Или вышло из строя рулевое управление? Он резко повернул руль, вернее, пытался повернуть. Руль не поворачивался, словно его заклинило. Колеса автомобиля наткнулись на бетонный разделительный бордюр между северной и южной полосами шоссе, и машина подпрыгнула высоко в воздух. Руль под руками Блейна свободно повернулся, и двигатель заревел, работая вразнос.

Автомобиль, несущийся навстречу, попытался отвернуть, но было поздно. Сейчас они столкнутся лоб в лоб.

«Да, – промелькнула мысль в голове Блейна, – я один из них, один из этих глупых кретинов, о которых пишут в газетах, чьи автомобили теряют управление и убивают невинных людей. Боже милосердный! Современные автомобили, современные дороги, высокие скорости – и все же замедленные рефлексы…»

Внезапно, по какой-то необъяснимой причине, руль снова заработал – спасение, избавление от смерти в последнюю долю секунды. Но Блейн не обратил на это внимания. В то мгновение, когда ослепительный свет фар встречного автомобиля ударил ему в ветровое стекло, его отчаяние внезапно сменилось ликованием. Он жаждал столкновения, стремился к нему, приветствовал боль, разрушение, мучение и смерть.

И тут два автомобиля врезались друг в друга. Чувство эйфории исчезло с той же молниеносной быстротой, как и появилось. Блейна охватило острое сожаление о том, что не успел сделать, о морях, по которым ему так и не довелось проплыть, о фильмах, которые он уже не увидит, о книгах, оставшихся непрочитанными, о девушках, которых он никогда больше не обнимет. Машины столкнулись, его бросило вперед, и руль сломался у него в руках. Колонка руля пронзила грудь, сломала позвоночник, а голова пробила триплекс ветрового стекла.

В это самое мгновение он понял, что умирает.

Еще миг – и наступила смерть, заурядная, нелепая и безболезненная.

Глава 2

Он очнулся на белой кровати в белой комнате.

– Смотрите, он пришел в себя, – послышался чей-то голос.

Блейн открыл глаза. Над его кроватью склонились двое мужчин в белых халатах – по-видимому, врачи. Один – бородатый маленький старик, другой – мужчина лет пятидесяти с неприятным багровым лицом.

– Как вас зовут? – резко спросил старик.

– Томас Блейн.

– Возраст?

– Тридцать два года. Но…

– Семейное положение?

– Холост. В чем…

– Видите? – произнес старик, поворачиваясь к своему багроволицему коллеге. – Он в полном сознании, без сомнения.

– Вот никогда бы не поверил, – покачал головой багроволицый.

– А я не вижу в этом ничего странного. Травма смерти преувеличена, сильно преувеличена. Это будет отражено в моей будущей книге.

– Гм-м… Однако депрессия при новом рождении…

– Чепуха, – решительно оборвал его старик. – Блейн, вы себя хорошо чувствуете?

– Да. Но мне хотелось бы узнать…

– Видите?! – торжествующе заявил старый врач. – Он снова живой и в полном рассудке. Вы согласны подписать отчет вместе со мной?

– Пожалуй, у меня нет иного выхода, – согласился багроволицый.

Врачи вышли. Блейн посмотрел им вслед, не понимая, о чем они говорили.

Приветливо улыбаясь, к нему подошла толстая медсестра.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Превосходно, – произнес Блейн. – Однако я не понимаю…

– Извините, – перебила его медсестра, – пока никаких вопросов. Так распорядился врач. Выпейте вот это лекарство, оно взбодрит вас… Вот и молодец. Не беспокойтесь, все будет в порядке.

Женщина вышла. Ее ободряющие слова напугали Блейна. Что она имела в виду, заявив, что все будет в порядке? Значит, что-то было не в порядке? Что же, что не в порядке? И как он оказался в больнице? Что случилось?

Бородатый врач вернулся, на этот раз в сопровождении молодой женщины.

– С ним все в порядке, доктор? – спросила она.

– Он здоров и рассуждает здраво, – ответил старик. – Я бы назвал это очень успешным переходом.

– Значит, можно начинать интервью?

– Разумеется. Хотя я не могу гарантировать его поведение. Травма, вызванная смертью, хоть и крайне преувеличена, но все-таки способна…

– Да-да, понимаю.

Девушка подошла к кровати и склонилась над Блейном. «Хорошенькая», – заметил он. Точеные черты лица, свежая, словно светящаяся, кожа. У девушки были длинные блестящие каштановые волосы, гладко зачесанные назад, от нее едва уловимо пахло духами. Она могла бы быть прелестной, но ее портила неподвижность черт, какая-то нарочитая напряженность тела. Трудно было представить ее смеющейся или плачущей, и уж совсем невозможно – вообразить рядом с собой в постели. В ней было что-то фанатичное, нечто преданно революционное. Впрочем, Блейну показалось, что причина таится в ней самой.

– Здравствуйте, мистер Блейн, – сказала она. – Меня зовут Мэри Торн.

– Здравствуйте, – приветливо улыбнулся Блейн.

– Мистер Блейн, как по-вашему, где вы сейчас находитесь?

– Похоже на больницу. Полагаю…

Он замолчал, заметив у нее в руке маленький микрофон.

– Итак, что вы полагаете?

Она сделала едва заметный жест. В палату вошли мужчины и стали расставлять вокруг кровати какое-то громоздкое оборудование.

– Продолжайте, – сказала Мэри Торн. – Скажите нам, что вы полагаете.

– Убирайтесь к черту, – мрачно проворчал Блейн, глядя на мужчин, устанавливающих рядом с ним какие-то сложные приборы. – Что все это значит? Что здесь происходит?