Короткое детство - [23]

— Хоть до смерти запори, не пикну, — заявил Стёпка и вцепился зубами в подушку. Но мать бросила ремень и сказала:

— Вставай завтракать, поросёнок.

Стёпка соскочил с кровати, сунул ноги в валенки и побежал умываться. Намочив под рукомойником нос, он долго и усердно тёр полотенцем сухое лицо.

Мать поставила на стол горячую картошку и миску солёных огурцов.

— А масло? — спросил Стёпка.

— Не за что, — холодно заметила мать.

Стёпка принялся уминать картошку с огурцами. Он так проголодался, что глотал не прожёвывая. Расправившись с картошкой, принялся за молоко и выпил две больших алюминиевых кружки.

Мать пожаловалась, что пропала курица.

— Поискал бы ты её.

— Ладно, ужо поищу, — сказал Стёпка.

— Не ужо. А сейчас же отправляйся искать, — строго приказала мать и стала убирать посуду.

Приказ огорчил Стёпку: его мысли были заняты пушкой.

Сразу же после завтрака он собирался бежать к Локтю, чтобы вместе отправиться на поиски ствола для пушки. Бревно требовалось найти ровное, не толстое и не слишком тонкое, и притом с трухлявой сердцевиной, лучше всего осиновое. Задача нелёгкая! А тут ещё как назло курица пропала.

Стёпка вышел на двор и глубоко задумался: «Где же искать эту паршивую курицу?» Пугай вылез из соломенной конуры, потянулся, зевнул и потерся о Стёпкины ноги.

— Отстань, не до тебя.

Пугай потряс ушами и уставился на хозяина.

— Курица пропала. Понимаешь ты?

Пугай, разинув пасть, громко щёлкнул зубами, как бы говоря: «понимаю и сочувствую».

Поиски курицы Стёпка решил начать с чердака, потом обшарить хлев и подполье.

Миха лежал на трубе и, навострив уши, слушал, как Стёпка, пыхтя, взбирается на чердак. Когда показалась Стёпкина голова, Миха вскочил и дугой выгнул спину.

Увидев кота, Коршун остолбенел.

— Миха, — прошептал он.

Миха стрелой пролетел мимо Стёпки и махнул с чердака в сени.

— Пугай! — заревел Коршун, — хватай его!

Пугай и без Стёпки знал своё дело. Он бросился на Миху и цапнул его за хвост. Миха свернулся клубком, зашипел, как змей, и, выпустив когти, кинулся Пугаю на морду. Пугай завизжал, схватился лапами за нос. А Миха пулей вылетел на улицу.

— Эх ты, мазила, — обругал Коршун Пугая, — с котом не мог справиться. А ещё гончар.

Пугай жалобно скулил. Миха разодрал ему нос… Стёпке стало жалко собаку. Он внимательно осмотрел царапину, поплевал на неё, растёр пальцем и сказал:

— Ничего. До свадьбы заживёт.

Стёпка был убеждён, что курицу сожрал Миха. Теперь надо было убедить в этом и мать. Он продолжал поиски. В подполе Стёпка нашёл куриные перья.

…Митька сидел дома. Настроение у него было ужасное. Мать ушла на работу, а его заставила нянчиться с Нюшкой. К его счастью, на этот раз Елизавета Максимовна забыла спрятать в сундук валенки с полушубком.

Митька качал люльку второй час подряд. Нюшке спать не хотелось. Митька же применял всё, чтоб только она уснула: и ласкал, и уговаривал, и упрашивал, и грозил, и ругался…

— Баю-бай, поскорее засыпай, — пел Митька. — Ты чего не спишь?!

Нюшка сучила ногами, раскрыв беззубый рот, пускала пузыри и что-то хотела сказать. Но вместо слов у неё получалось только: «Гы, гы».

— Я тебе погыгыкаю! — закричал на неё Митька.

— Гы, гы, гы, — ответила Нюшка.

— Подразнись, подразнись, лягушка голопузая, — зловеще прошипел Митька.

Нюшка заулыбалась и протянула братцу ручонки. Митька вытащил Нюшку из люльки, взял в охапку и стал уговаривать.

— Ты поспи немножко, а я к Коршуну сбегаю. Ненадолго. А потом я тебе буду картинки рисовать. Ну, пожалуйста, Нюшечка, милая сестрёнка, поспи чуть-чуть. Мне очень надо к Стёпке…

Митька запихал сестру в люльку и опять принялся напевать: «Баю-бай, поскорее засыпай…»

Вдруг у Нюшки испортилось настроение. Она заплакала.

— Эх ты, поросёнок немытый, — простонал Локоть. — Просил тебя, а ты… — И тут Митьку осенило: «А что, если напугать Нюшку…»

Он вывернул полушубок наизнанку, стал на четвереньки и пошёл вокруг люльки. Нюшка на минуту замолкла, а потом опять принялась хныкать. Терпение у Митьки лопнуло. Он вскочил на ноги и, размахивая руками, заревел, как настоящий медведь. Того, что случилось, Митька никак не ожидал. У Нюшки перехватило дыхание, она съёжилась и посинела.

«Что я наделал. А если умрёт!» — от страха у Локтя всё закрутилось перед глазами, и он, не помня себя, так, в вывернутое наизнанку шубе, бросился к двери…

— Что такое? — испуганно спросила Елизавета Максимовна. Митька поднял глаза. На пороге стояла мать. Он не успел сообразить, что ответить, как по ушам хлестнул пронзительный Нюшкин крик. Мать метнулась к люльке, а Митька, схватив шапку, бросился на улицу.

Митька бежал к Стёпке. Стёпка бежал к Митьке. Встретились они около дома Витьки Семёнова.

— Я к тебе, Коршун, — сообщил Митька.

— А я к тебе, Локоть. Миха у нас курицу задрал.

— А я насовсем из дому сбежал.

— Неужели насовсем? — изумился Коршун. — Почему?

Митька не успел рассказать, как он напугал Нюшку. На крыльце показался Витька Семёнов с портфелем в руке.

— Гляди-ка, никак он ополоумел, — сказал Стёпка. Витька подошёл к ним, высморкался, помахал портфелем и важно изрёк:

— Баклуши бьёте. Ну-ну, бейте. А я пошёл.

— Куда? — в один голос спросили ребята.