Короткое детство - [19]
— Мне жалко? Да я и огурцы отдам. Их там целое ведро.
Они побежали к саням. Лошадь стояла на месте. Пугай, уныло повесив голову, бродил вокруг саней. Увидев ребят, лошадь замахала хвостом и громко заржала. Пугай бросился на Стёпку и лизнул его прямо в губы. Стёпка плюнул и сказал.
— А ну тебя, отстань. Мы дело делаем.
Картошки в мешке оставалось порядочно. Митька высыпал туда и огурцы. Стёпка взвалил мешок на спину.
— Бежим!
Митька вспомнил об узелке с пирогами и сунул его за пазуху.
Они побежали к эшелону. Пугай бросился за ними.
— Куда! — заревел Стёпка. — Назад! Сидеть на месте!
Пугай сел и сердито залаял.
— Жрать собака хочет. Где твои пироги?
Стёпка взял пирожок и, показывая его Пугаю, пошёл к санкам. Посадив Пугая в сани, Стёпка дал ему пирожок и строго погрозил пальцем.
Ребята только успели добежать до переезда, когда затрубил паровоз и вагоны задёргались.
— Скорее, скорей, — подгонял Митька Стёпку.
Стёпка бежал изо всех сил. Навстречу медленно плыли вагоны.
— Генка, Ирка! — кричал Митька.
Генка с Иркой стояли в дверях теплушки и махали руками.
— Мы вам картошки притащили! — заревел Стёпка и бросился к теплушке. Он поднял мешок, но Генка не успел подхватить, и мешок упал. Стёпка подхватил; его, побежал за вагоном. Поезд набирал скорость, колёса начинали выстукивать дробь. Стёпка остановился, поднял мешок над головой. Чья-то рука подхватила его, и через минуту пустой мешок вылетел из вагона.
Ребята долго смотрели поезду вслед, пока последний вагон не скрылся за поворотом.
— Если бы ты не провозился с Пугаем, как раз успели бы, — сказал Митька. — А теперь кто будет есть нашу картошку?
Стёпка обнял Митьку и сильно сдавил его.
— Не горюй, Локоть. Все они голодные.
— Хорошо, что ещё мешок выбросили, — сказал Митька.
— А мой рюкзак тю-тю, — и Стёпка свистнул.
Митька грустно посмотрел на товарища.
— Опять матка пороть будет.
— Ну и что? Подумаешь, — и Стёпка беззаботно махнул рукой.
Митька вспомнил наказ матери: достать соли.
— Картошку всю роздали. Теперь и соли не на что выменять, — пожаловался он.
Стёпка снял шапку, помахал и опять надел.
— Может, ещё достанем.
— Где?
— У солдат. У них всё есть: и соль, и мыло, и махорка.
— Так-то они и дадут, даром-то…
— Может, и дадут. Попросим. Айда, — и Стёпка нырнул под вагон.
Все пути были заставлены военными эшелонами и товарными поездами. Вынырнув из-под вагона с другой стороны, ребята неожиданно увидели огромную пушку… Она стояла на платформе, задрав вверх длинное дуло.
— Вот это да! — ахнул Митька.
— Зенитка, — пояснил Стёпка.
На других платформах стояли точно такие же пушки. Вдоль эшелона ходил часовой с винтовкой. На ходу он приплясывал и стукал каблуком о каблук.
— Дяденька, это зенитки? — спросил Стёпка.
Солдат с ног до головы измерил Стёпку и строго сказал:
— С часовым нельзя разговаривать.
На соседнем пути стоял эшелон с пленными итальянцами. Стёпке с Митькой очень хотелось посмотреть на пленных, но часовой закричал:
— Кругом марш!
Они бросились под вагон. Вылезая, уткнулись в огромные валенки. И не успели ребята моргнуть глазом, как солдат в тулупе схватил их за воротники, поставил на землю и спросил:
— Вы что тут лазаете?
— Мы соль ищем, — выпалил Митька.
— Зачем соль?
— Солить.
— Кого солить?
— Огурцы, — ляпнул Стёпка.
— Огурцы зимой не растут, — солдат сдвинул брови, — топай отселева, пока я вам уши не надрал.
Подошёл эшелон с ранеными. Ребята пошли вдоль состава. Здесь часовой не обратил на них внимания. Вагоны с красными крестами были наглухо закрыты. И только в одном из приоткрытой двери торчала забинтованная голова, похожая на ком снега.
— Какая станция? — спросила голова.
— Веригино, — ответил Стёпка.
— А что вы тут делаете?
— Соль ищем.
— А сало у вас есть?
Стёпка отрицательно помотал головой.
— А что есть?
Митька пожал плечами и развёл руки.
— Ничего.
— А вы, дяденька, с фронта? — спросил Стёпка.
— А ты что, слепой? Не видишь? — сердито сказала голова и с грохотом задвинула дверь.
— Почему они все сердитые? — спросил Митька Стёпку.
Стёпка почесал затылок и солидно изрёк:
— Война!
Ребята обошли все поезда. Соли им никто не дал. В тупике стояло шесть вагонов-теплушек. У крайнего вагона широкоплечий рябой солдат умывался снегом. Растирая огромными ручищами волосатую грудь, солдат крякал от удовольствия. Стёпка с Митькой остановились и стали смотреть. Солдат подмигнул им.
— А вы небось так не умеете.
Стёпка зябко поёжился.
— Холодно.
Солдат оскалил зубы.
— С непривычки. А привыкнешь — благодать!
Митьке очень понравился весёлый солдат. «Наверное, и добрый», — подумал он и спросил:
— Дяденька, а соль у вас есть?
Солдат подхватил горсть снега, швырнул себе на спину.
— А как же, сколько хочешь.
— А у нас соль кончилась, — пожаловался Митька.
— Это плохо, — заметил солдат. — А сами-то вы откуда будете?
Стёпка подробно и толково рассказал солдату, где они живут и зачем приехали на станцию. Солдат так ожесточённо тёр полотенцем шею, словно собирался содрать с неё кожу.
— Понятно. Значит, вы живодёры, — сказал он.
— Почему живодёры? — испуганно спросил Митька.
— Потому что вы за картофелину с огурцом готовы с голодных ленинградцев содрать шкуру, — пояснил солдат.
Имя В. Курочкина, одного из самых самобытных представителей писателей военного поколения, хорошо известно читателю по пронзительной повести «На войне как на войне», в которой автору, и самому воевавшему, удалось показать житейскую обыденность военной действительности и органично существующий в ней истинный героизм. Перу писателя присущ подлинный психологизм, лаконизм и точность выражения мысли, умение создавать образы живых людей. В книгу вошли повести о буднях на фронте в годы Великой Отечественной войны и советской мирной действительности, достоверно и без привычных умолчаний запечатлевшие атмосферу и характеры тех лет.
Среди бумаг Виктора Курочкина имеется автобиографическая рукопись, озаглавленная «Товарищи офицеры». Над нею писатель работал в конце 1965 года. Эти наброски свидетельствуют о том, как трудно автор «На войне как на войне» расставался с героями повести.
Виктор Курочкин – далеко не самое известное лицо в русской послевоенной литературе, однако закономерно, что в последние десятилетия проза «литературных лейтенантов» стала вытеснять масштабные полотна «литературных генералов», обращая взгляд читателя к главному герою великой русской прозы – «маленькому человеку». Эта «негромкая» проза и сегодня переворачивает душу.Предлагаемая вниманию читателей повесть «Последняя весна», датированная 1962 годом, печатается по изданию: Виктор Курочкин. Повести и рассказы (Л., 1978).
Повесть «Записки народного судьи Семена Бузыкина», давшая название сборнику, была написана в 1962 году, но полностью публикуется впервые. В. А. Курочкин (1923–1976) в начале 50-х годов служил народным судьей в Новгородской области, и в основе произведения — материалы реальной судейской практики. В повести поставлены острые социальные проблемы, не потерявшие своей актуальности и сегодня. В сборник также вошли повести «Заколоченный дом», «Последняя весна» и рассказы, рожденные впечатлениями от встреч с жителями деревень средней полосы России.
Рассказ о киноактере и его собаке, искалеченных жизнью, и о том, что так ли важны в жизни внешность и слава, почет и признание, таланты и поклонники.
Роман «Временно исполняющий» — о современной жизни советских пограничников. Главный герой произведения — подполковник Суров, временно исполняющий обязанности командира пограничного отряда. В романе решаются серьезные проблемы воинского долга, моральной ответственности за порученное дело. Документальная повесть «Последний зов» также посвящена пограничникам. Книга рассчитана на массового читателя.
Герои романа воронежского писателя Виктора Попова — путейцы, люди, решающие самые трудные и важные для народного хозяйства страны проблемы современного железнодорожного транспорта. Столкновение честного отношения к труду, рабочей чести с карьеризмом и рутиной составляет основной стержень повествования.
При испытании новой катапульты «Супер-Фортуна» погибает испытатель средств спасения Игорь Арефьев. Расследование ведут инспектора службы безопасности полетов Гусаров и Петриченков, люди разных характеров и разных подходов к делу. Через сложные сплетения жизненных ситуаций, драматические коллизии не каждый из них приходит к истине.
Новый роман Владимира Степаненко — многоплановое произведение, в котором прослежены судьбы двух поколений — фронтовиков и их детей. Писатель правдиво, с большим знанием деталей, показывает дни мирной учебы наших воинов. Для молодого летчика лейтенанта Владимира Кузовлева примером служит командующий генерал-лейтенант Николай Дмитриевич Луговой и замполит эскадрильи майор Федоров. В ночном полете Кузовлев сбивает нарушителя границы. Упав в холодное море, летчик побеждает стихию и остается живым. Роман «Дежурный по звездам» показывает мужание молодых воинов, которые приняли от старшего поколения эстафету славных дел.
Многие читатели знают Ивана Васильевича Вострышева как журналиста и литературоведа, автора брошюр и статей, пропагандирующих художественную литературу. Родился он в 1904 году в селе Большое Болдино, Горьковской области, в бедной крестьянской семье. В 1925 году вступил в члены КПСС. Более 15 лет работал в редакциях газет и журналов. В годы Великой Отечественной войны был на фронте. В 1949 г. окончил Академию общественных наук, затем работал научным сотрудником Института мировой литературы. Книга И. В. Вострышева «Зимой в Подлипках» посвящена колхозной жизни, судьбам людей современной деревни.