Коронка в пиках до валета - [6]
Адмирал продолжал:
— К прискорбию моему… ээ… должен предупредить, что… эээ… что в предстоящем году предстоят… эээ… особые расходы и кроме того… эээ… вообще доходы компании находятся… эээ… под угрозой (тревога в зале), усиливается конкуренция… Со стороны американских и английских промышленных компаний конкуренция… эээ… эта, — тянул адмирал, — к прискорбию нашему, принимает формы… эээ… совсем недопустимые. Не только, так сказать, на коммерческой почве… но дело доходит даже до вооруженных столкновений. Туземцев вооружают ружьями. Порох дают… эээ… восстанавливают против агентов компании. Были случаи посылки в наши воды корсаров, которые… эээ… вступают в открытые столкновения с судами Российско-Американской компании и… тово… этого топят даже!..
В зале началось движение. Заговорили вслух. Резко выделилось негодующее восклицание:
— Какая наглость!
С другого конца зала отозвался чей-то генеральский бас:
— Проучить мерзавцев!
У владыки засверкали гневом заплывшие глазки и правая ручка сжалась в кулачок. Он вдруг вспомнил Самсона, который ослиной челюстью перебил тьму нечестивых филистимлян.
Свой доклад адмирал закончил просьбой разрешить правлению взять из доходов компании 200000 рублей на усиление «боевых средств» компании и, кроме того, открыть кредит по этой же статье на 20000 рублей на случай экстренных нужд.
Оба предложения были приняты без возражения, но с явным неудовольствием.
После некоторого колебания опять просил слово владыка, который заявил, что в виду новых фактов, сообщенных досточтимым председателем, он обращается с ходатайством увеличить отпущенный кредит на распространение православия с 5000 рублей до… ну… хотя бы… 10000 рублей.
Раздались сдержанные протесты, кто-то, по-видимому, от чистого сердца воскликнул: «Ого!». Но встал какой-то штатский сановник (по-видимому, синодский) и стал доказывать, что культурные нации всегда порабощают некультурные, и при том главным образом с помощью религии, а потому денег жалеть на дела религиозной пропаганды нельзя.
— Всегда, — скрипел он своим сухим деревянным голосом, не допускающим возражения, — всегда впереди идет священник с крестом, за ним — купец с товарами и спиртом, а за ними и воин с мечом!
В зале проворчали и отпустили 10000 рублей.
Потом на кафедру впорхнул изящный молодой человек, секретарь правления, камер-юнкер двора граф Благово-Плохово и прочел подробный доклад о добыче и убытках за истекший год. Добыто столько-то бобров, столько-то соболей, столько-то чернобурых лисиц.
Все эти цифры, говорящие о беспощадном избиении зверей в лесах и льдах далекой русской Америки, ласкали слух собравшихся пайщиков компании. У многих даже глаза заблестели, щеки лосниться стали… Улыбались… Бобровые воротники, шапки, собольи манто, шубы на чернобурых лисицах! Увлеченные обольстительными картинами, пайщики плохо слушали скорбные цифры потерь компании. Столько-то из служащих умерло от оспы… столько-то убито туземцами, пропало без вести, убито в боях с пиратами… Это так скучно и неинтересно!..
Оживились и стали вслушиваться, когда дело дошло до жалованья служащих. Решительно восстали и отклонили предложение правления увеличить жалованье. Общая сумма прибавок — 34–40 рублей на человека показалась чудовищной, неимоверной, вызвала негодование! Отклонили…
Еще больше неудовольствия вызвал вопрос о повышении пенсий старым служащим, их вдовам и сиротам.
Но тогда с трудом встал совсем ветхий адмирал Загибин (у компании за какие-то услуги на пенсии состоял), влез на кафедру, кашляя и перхая, и стал доказывать, что увеличить пенсию надо, так как служба на севере — служба трудная. Он сам плавал. Знает… Вот нос отморозил (и адмирал показал всем пальцем на свой сизый нос). Потом он стал рассказывать о трудностях охоты на китов. Потом… потом он говорил, говорил что-то и никак не мог остановиться. Под конец в зале перестали слушать старика. Начались разговоры вслух. Звонки председателя. Наконец, адмирал закашлялся, закашлялся… потом махнул рукой и поплелся на место.
Однако прибавка пенсии прошла. «На мороженый нос», — сострил кто-то довольно громко. Постановлено было увеличить ее кругом по два рубля на человека и предоставить правлению распределение этой прибавки по своему усмотрению, — «по заслугам» пенсионеров.
Кто-то пожелал узнать, на какую сумму в год выдается пенсий. Оказалось на 80910 рублей…
— Многовато! — сказал вопрошавший, тяжко вздохнув.
Архиепископ тоже недовольно покрутил головой.
— Не умирают… Не хотят, — сострил краснощекий генерал Бутыркин, и сам первый захохотал.
— Мы живучи… Мы проморожены, — прохрипел адмирал Загибин.
В конце своего доклада секретарь сообщил, что за всеми расходами пайщики получат за истекший год дивиденда 25 рублей на сто.
После колоссальных цифр произведенных расходов никто, по-видимому, не ожидал такой высокой цифры дохода, и поэтому зал огласился шумными аплодисментами. Единогласно принято было чье-то предложение благодарить правление. Аплодисменты и крики: «Спасибо!» Шум и радостный гвалт. Заседание закрыли, и веселая толпа полилась рекой по широкой лестнице вниз. Поделилась на группы — сговаривались, куда поехать подзакусить и выпить за процветание Российско-Американской компании. Прекрасное, здоровое коммерческое предприятие!.. И патриотическое и выгодное!..
Новая русская литература (Пушкин. Гоголь, Белинский). Издание третье. 1910.Орфография сохранена.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу, даже если фактически на странице всего один столбец. Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка. Зачастую в книге встречается различное написание одних и тех же слов.
«В Верхней Швабии еще до сего дня стоят стены замка Гогенцоллернов, который некогда был самым величественным в стране. Он поднимается на круглой крутой горе, и с его отвесной высоты широко и далеко видна страна. Но так же далеко и даже еще много дальше, чем можно видеть отовсюду в стране этот замок, сделался страшен смелый род Цоллернов, и имена их знали и чтили во всех немецких землях. Много веков тому назад, когда, я думаю, порох еще не был изобретен, на этой твердыне жил один Цоллерн, который по своей натуре был очень странным человеком…».
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.