Корона с шипами - [20]

Серн был горным замком. Прочный, как скала, простой, как камень, неприступный, как сама гора. Его стены были возведены более пятисот лет назад, и ни разу врагам не удалось пробить в них брешь. Сама крепость была высечена из горы Ивисс. Укреплений, равных гэризонским, не было нигде больше.

Изгард позволил себе улыбнуться. Серн привлек его не столько своей неприступностью, сколько расположением — прямо у подножия гор Ворс. Полдня пути до границы Рейза, два дня до горы Крид. Идеальная отправная точка для начала боевых действий.

Недостаточно надеть на себя Корону гэризонских королей, — чтобы удержаться на троне, надо пролить кровь врага. Как известно, шипы Колючей Короны — обоюдоострые.

И Эдериус, старый мистик, узорщик и каллиграф, должен сделать так, чтобы каждый шип наносил только смертельные удары.

— Господин, супруг мой... — произнес за спиной Изгарда тоненький, задыхающийся голосок.

Изгард весь напрягся. Сегодня ночью ему не до слез и детских капризов. Ему надо встретиться с нужными людьми, закончить разработку военных планов: править Гэризоном — значит воевать.

— Ступай к себе, Ангелина, — не оглядываясь, бросил он. Сзади по-прежнему постукивали каблучки. Она чуть на пятки ему не наступала.

— А можно пойти с тобой? — Она потянула его за рукав.

Изгард вырвал руку и прошипел:

— Сегодня ночью я хочу остаться один.

— Но, Изгард, Герта сказала...

— Мне плевать на то, что говорит твоя старая нянька. Оставь меня в покое.

Изгард наконец повернулся к жене. Ее бледно-розовые детские губки дрожали. Светло-голубые глаза уже наполнились слезами. Без этой изысканной куколки, в своем роде совершенной, как драгоценный камень, ему бы не видать трона.

Ангелине Хольмакской принадлежала треть земель Гэризона. В прошлом году бедствия одно за другим обрушивались на их семью и унесли жизнь всех мужчин.

Летом отец Ангелины, крупнейший землевладелец, барон Уиллем Хольмакский, сгорел заживо. Как и многие глупцы, которые растратили молодость на крайнем юге, в безнадежных сражениях Священных Войн, Хольмак страдал малярией. Во время особо тяжелых приступов врач посоветовал ему заворачиваться в пропитанную бренди простыню — это способствовало обильному потовыделению. Поэтому каждый вечер местный священник должен был являться к Хольмаку и обертывать льняным полотнищем его тело, руки и ноги. И вот однажды бедняга слишком близко поднес свою свечку, материя вспыхнула, и Уиллем Хольмакский мгновенно был охвачен пламенем. Когда священнику удалось сорвать повязки, вместе с ними слезла и кожа барона.

Ту ночь не пережили оба. Хольмак вопил и корчился в агонии, а попик мудро решил последовать его примеру. Он бросился с моста Бэйнас в холодную черную воду Вейза.

Говорили, что он легко отделался. В этой стране лесов и пастбищ, которые раскинулись повсюду, зеленые и приветливые, как раскрытые ладони, выше землевладельцев был только Господь Бог.

Через два месяца умер и брат Ангелины. Беспробудный пропойца, он захлебнулся в собственной блевотине в одном из вейзахских трактиров.

Врачи называли это ужасным несчастьем.

Изгард — рукой судьбы.

От воспоминаний его отвлекло всхлипывание Ангелины. Она протянула пухлую ручку и робко прикоснулась к мужу, как ребенок, который решился погладить злую собаку.

— Не прогоняй меня. Мне так одиноко...

Изгард почувствовал, что сдается, и с отвращением оттолкнул ее. У Ангелины затряслись губы, она изо всех сил сдерживалась, чтобы не зарыдать в голос.

Из дальнего конца коридора к ним спешили какие-то люди. Изгард взглянул на приближающиеся фигуры, потом опять на жену. Придется изобразить любящего супруга — иного выхода нет. Приличия необходимо соблюдать даже здесь, на западе, вдали от Вейзаха и любопытных придворных, в горной крепости, стены которой не пропускают ни солнечного света, ни врагов.

— Пойдем, любимая, — пробормотал Изгард, подавая Ангелине руку. — Выпьем немного вина перед сном.

Ласковые слова жгли губы. Непонятно, что он раньше находил в этой женщине. Как могла ему нравиться эта детская наивность? Теперь-то он видел, что Ангелина просто недалекая простушка, и ничего больше. Венец избавил его от наваждения.

Изгард схватил Ангелину за руку и потащил по коридору. Два попавшихся на встречу лорда преклонили колени, но Изгард даже не повернул головы в их сторону. Вне себя от гнева, он смотрел только вперед.

Сегодня он взошел на престол, но его королева — всего лишь глупая девчонка. Изгарду не терпелось избавиться от нее. Но смерть молодой жены сразу после свадьбы вызовет подозрения. Он может лишиться и Хольмака, и самой Короны. Слишком много сил и времени ушло на объединение страны, нельзя рисковать всем ради личного удовлетворения. Потом, когда будут заплачены старые долги и одержаны новые победы, он с радостью прирежет ее.

— Ты должен поцеловать меня, Изгард, — шепнула Ангелина у дверей королевских покоев, — Герта говорит, что мы мало целуемся. — Изгард чувствовал на щеке ее горячее дыхание, ее груди прижимались к его груди. С бессильной злобой Изгард почувствовал, что тело его откликается на призыв. На долю секунды мысли его вернулись назад, к дням ухаживания и обручения. Неужели на самом деле было время, когда он хотел ее так же сильно, как земли Хольмака?