Корона от обороны - [55]

— Так, вы, сударыня — помогите мне с этим, — Кальмари уже без всяких церемоний схватил Мафальду за руку и указал на солдата, которого монахи уже опустили на плащ. — А вы, — повернулся он к Белинде и ее компаньонке, — поднимайтесь в повозку, вам там скажут, что делать.

Люсинда подчинилась без малейших колебаний. Ее юная компаньонка держалась не так твердо: она подошла к повозке, но прежде, чем забираться туда, помедлила еще несколько секунд. Но потом девушка встряхнула головой, поставила на пол повозки свою корзину с бинтами и юркнула туда сама.

Госпожа фон Шиф видела это все только краем глаза — она теперь была слишком занята другим делом. Вместе с доктором Абеле они опустились на колени возле лежащего без сознания человека. Позже Мафальда с удивлением думала о том, что ни разу не посмотрела на его лицо и так и не узнала, был ли он молодым или в возрасте, простым солдатом или офицером. Но тогда она видела только его разорванную в нескольких местах и перепачканную кровью и грязью форму и намотанные прямо поверх нее такие же грязные бинты. Все это Кальмари стал аккуратно, но быстро резать ножом на куски, отшвыривая их в сторону.

— Затяните вот тут. Как можно сильнее! — велел врач своей помощнице, показывая на плечо раненого и кивая на корзину с бинтами.

Фрейлина молча кивнула, быстро сообразив, что от нее требуется. Ниже этого места вся рука солдата была обмотана и бинтами, и какими-то тряпками — его, должно быть, перевязал на поле боя кто-то из товарищей. Оторвав кусок бинта, Мафальда перетянула эту изуродованную руку, позволив врачу снять старые повязки, и вздрогнула, увидев торчащие из ран белые обломки костей.

— Он останется без руки? — спросила фон Шиф, с изумлением заметив, что ей жаль этого неизвестного военного.

Кальмари на мгновение поднял на нее глаза:

— Попытаюсь сделать так, чтобы не остался. Держи бинты наготове.

Как зачарованная, фрейлина смотрела на его руки, которые с невероятной ловкостью начали вправлять белые осколки на свои места. Со стороны казалось, что делать это врачу легко, что он почти не прикладывает для этого никаких усилий. Только взглянув на его лицо, Мафальда поняла, что это совсем не так: по лбу медика градом катился пот, и прилипшие к нему седые волосы были совсем мокрыми. Хотя долго разглядывать врача ей тоже не пришлось: человек, которым он занимался, внезапно пришел в себя и с громким стоном дернулся в сторону.

— Держи его! — рявкнул медик на фрейлину, и та навалилась на пациента всем своим весом, не давая ему сдвинуться с места.

— Тихо, — забормотала она, успокаивая и его, но больше себя, — тихо, сейчас все хорошо будет, сейчас не будет больно, потерпи миленький…

Фраза, которой ответил ей несчастный раненый, наполовину состояла из слов и выражений, которые Мафальда изредка слышала на улице от не поделивших дорогу извозчиков, а на вторую половину — из вовсе не знакомых ей словечек. Впрочем, об их примерном значении госпожа фон Шиф догадалась.

— Дай еще один бинт! — скомандовал, тем временем, доктор.

Продолжая удерживать солдата неподвижно, фрейлина с трудом дотянулась до корзинки. Из повозки, где в это время находились Белинда с Люсиндой, тоже раздался переходящий в стон крик. Мафальда в очередной раз вздрогнула, врач же словно вовсе не слышал никаких посторонних звуков. Закончив перевязывать искалеченную руку, он поднял голову, быстро огляделся вокруг и крикнул пробегавшему мимо молодому камиллианцу:

— Эй, парень, возьми кого-нибудь и несите этого в монастырь! А вы, — повернулся он к Мафальде, — идемте со мной, к следующему. Скорее!

Его помощница вскочила и вновь заспешила следом за ним, стараясь не смотреть на свое платье и не думать о том, на что оно теперь похоже. Чуть в стороне, под стенами монастыря, она заметила яркое желто-розовое платье Эвелины, а рядом с ней — пестрый наряд еще кого-то из фрейлин. Мысленно отметив про себя, что ее госпожа, похоже, тоже занята работой и, видимо, справляется с тем, что ей поручили делать, фон Шиф снова сосредоточилась на собственной роли. Абеле подвел ее к еще нескольким только что выгруженным из повозки раненым и принялся быстро осматривать каждого из них.

— Сначала вот этим займемся, — заявил он, присев рядом с одним из солдат, и снова поискал глазами свою помощницу-фрейлину. — Идите сюда, — голос его стал еще серьезнее, чем раньше, и Мафальда догадалась, что у лежащего перед ним человека дела совсем плохи. — Будете делать точно то, что я скажу…

— Конечно, — фон Шиф присела рядом с доктором, поставив корзинку с бинтами так, чтобы она была под рукой.

Солдат, которым они занялись теперь, выглядел еще страшнее, чем его товарищ по несчастью, которому Абеле только что оказал помощь. Когда врач разрезал на нем форму и кое-как наложенные бинты, Мафальде показалось, что все его тело превратилось в кровавое месиво. Выполняя приказы врача, она была уверена, что у этого человека нет никаких шансов остаться в живых, однако лицо Кальмари было хоть и напряженным, но как будто бы довольным, а когда они с фрейлиной закончили перевязку, медик чуть ли не улыбался.

Сколько еще у них было в тот день пациентов, Мафальда не запомнила — она сбилась со счета, когда их число еще только перевалило за первый десяток. Сколько времени они с доктором перебегали от одного раненого к другому, фрейлина тоже не знала, но в какой-то момент она вдруг заметила, что вокруг стало темнее, а взглянув на небо, увидела на нем первые бледные звезды. Молодая дама выпрямилась, огляделась вокруг и с изумлением обнаружила, что народу под монастырскими стенами стало меньше: почти всех раненых унесли внутрь, и лишь несколько человек еще дожидались, когда за ними придут с носилками. Пара монахов бродили по изрытой колесами повозок земле под стеной, подбирая забытые медицинские инструменты и еще какие-то оброненные вещи. Гроссгероцогини и остальных фрейлин нигде не было видно — должно быть, все они тоже были уже на территории монастыря.