Корона клинков - [24]

— Нет. Через несколько дней хозяин сунется. Если обнаружит трубки и нетронутое снадобье, удивится или, хуже того, заподозрит неладное. А так подумает, что вышли куда-то обкуренные, да и сгинули. Вещички наши себе возьмёт и помалкивать станет. Жадность — замечательная попутчица скрытности. И смени-ка облик на подмастерье оружейника.

Торки стал пониже ростом, его волосы приобрели тёмный оттенок, как и брови, сросшиеся у переносицы. Одним словом, он стал здорово похож на самого натурального горца.

Тем временем Ясень залез в дорожный сундук и переоделся в потёртый, но добротный дорожный костюм из кожи.

— А это ещё что такое? — вопрос относился к узконосым ботинкам с окованными железом носами.

— Это мой вам сюрприз, — радостно пояснил фавн, — ваши-то совсем поизносились, вот я и прикупил пару новых по случаю.

По всему было видно, парень чертовски доволен собственным выбором.

— Продавец утверждал, что это — настоящая кожа василиска, им сносу нет! Пол золотого не пожалел, но зато вам в походе удобно будет, не порвутся, не истреплются раньше времени.

— Башмакам, может, сносу и не будет, — мрачно заметил эльф, — а вот моим ногам будет. Только идиот может отправиться в дорогу в новой, да ещё такой неудобной обуви.

— Вы ж их даже не померили! — обижено воскликнул Торки, — а заявляете, что обувь плохая.

— Плохая, потому что неподходящая. Я ж не на бал собираюсь. За первую милю ноги до крови собью. Так что придётся идти в сапогах, — Ясень положил ботинки назад в сундук, поверх своей одежды, — будем надеяться, что у наших противников не найдётся хорошего следопыта.

— Да кто ваши сапоги видел? В эльфийских сапогах пол-Рии расхаживает, у молодёжи такая обувка в почёте.

— Видел Осокорь, мои ноги неделю перед его глазами были, успел запомнить.

— Но как мы теперь выйдем? — спросил Торки, допивая последний глоток пива. — Наш новый облик не позволит выйти ни через общий зал, ни через чёрный ход. Чтобы им воспользоваться, все равно спускаться вниз надо. Это я точно узнал.

— Никто не собирался пользоваться черным ходом.

Брэк отворил ставню из деревянных пластин, затенявших окно от солнца.

— Тут дикий виноград всю стену оплёл. По нему и спустимся.

Фавн высунул голову, глянул в непроглядную чёрную пустоту, из которой раздавались задушевные вопли невидимых котов, и сказал:

— Ни за что! Знаете ведь прекрасно, что лазить по стене наподобие мухи не умею, к тому же высоты боюсь. Навернусь, как пить дать, навернусь. Ногу сломаю или шею. Нет, лучше я в кого-нибудь перекинусь и выйду, как все нормальные люди. А вы лезьте, рискуйте здоровьем, коли охота пришла.

— Это сорвёт весь наш план. Какого черта тогда надо было добывать опиум и трубки? Мы и так могли выйти. Суть в том, чтобы нас на сутки, а то и на двое, оставили в покое.

— Я же не Дурындой выходить собираюсь, — широко улыбнулся фавн, — а морячком или тем сопливым идиотом, который наши вещички наверх волок.

— Представляю себе, как удивится хозяин гостиницы, когда увидит, что по лестнице спускается человек, который по ней никогда не поднимался, — заметил Брэк, — но переполох, вызванный появлением второго сопливого идиота, не идёт ни в какое сравнение с этим удивлением. Меньшее, что грозит нам в таком случае, это обвинение в злонамеренном колдовстве.

Фавн насупился.

— Так что лезь в окно следом за мной. Благо, что мы оба видим в темноте.

Когда спуск, сопровождавшийся приглушенными ругательствами Торки, был благополучно завершён, в переулок скользнули две тени и мгновенно растворились в ночи, лишь кое-где разгоняемой скупым светом масляных фонарей.

Глава 4 ШЛЯПА В ОКНЕ

Безлюдные ночные улицы вывели Брэка и его спутника к Сухим воротам, за которыми начиналась старая военная дорога Суллы. В просвещённой Рие ворота на ночь никогда не запирались. Это подчёркивало, что столица Лирийской империи может не опасаться нарушения покоя. До самого рассвета через семь ворот по объездным улицам спешили крестьянские телеги, нагруженные всем, что только возможно взрастить на благодатной южной земле. С наступлением дня движение гужевого транспорта прекращалось, и улицами безраздельно властвовали пешеходы, которым иногда только приходилось уступать дорогу верховому или богатой карете.

Здесь, в провинции, эльф надеялся встретить то же самое, на худой конец он ожидал увидеть наглухо запертые с наступлением темноты ворота. На деле всё оказалось иначе. Ещё издалека их внимание привлекли четверо стражников, стоявших у ворот в пятачке света от стенных факелов.

— Это ещё что такое? — негромко спросил Торки, которому ночное бдение вооружённых мужиков показалось не просто подозрительным, а прямо-таки угрожающим. — Неужто по нашу душу?

— Не думаю, — сказал после секундного размышления Брэк. — Слишком быстро. И ещё, когда ловят, обычно ставят дюжину, а не четвёрку. Да и вид у них больно рутинный. Но на всякий случай давай держаться в тени. Подберёмся поближе, попробуем выяснить, в чем дело.

Солдаты вяло курили, а свет факелов превращал для них весь остальной мир в непроглядное сгущение чернильной темноты. Стук копыт, издалека слышный на гулкой ночной дороге, вывел их из состояния небрежной расслабленности.