Корона для миледи - [99]

Стены прохода изогнулись влево, и она ощутила, как они шевелятся, сдвигаясь навстречу друг другу. Она слышала дыхание камня, живого и злокозненного. Теперь, заманив Эльгиву в свою пасть, он не даст ей сбежать. Почему остальные этого не замечают?

Она задыхалась, не в силах втолкнуть в легкие даже немного воздуха, и ее грудь сдавил ужас. Она должна вернуться, ползти, если понадобится, но ей необходимо выбраться из этой тесноты. Задыхаясь, она вырвала руку из кулака Вульфа и, упершись ладонями в стену, попыталась развернуться, но поскользнувшись, повалилась на брата боком. Что-то загремело, стены закачались, и мир с шипением погрузился во мрак. Вопль, теснившийся у нее в горле, вырвался наружу, и она кричала и кричала, пока удар ладони не заставил ее замолчать.

— Дура!

Голос Вульфа был таким же твердокаменным, как стена туннеля.

— Клянусь, я брошу тебя здесь, если ты не заткнешься и не пойдешь вперед!

Обхватив ее запястье, он снова настойчиво потащил ее вниз. Теперь Эльгива ничего не видела и хныкала от беспомощности перед своим братом и своим страхом. Эта темнота, как и камень, была живая, она била ее своими крыльями, словно стая посланников преисподней.

Она умрет здесь, но она не хочет умирать. Она завыла, и Вульф дернул ее за руку.

— Заткнись! — прорычал он, и Эльгива снова получила удар по лицу.

Затем он потащил ее с такой силой, что у Эльгивы подломились колени и она сползла по стене вниз. Всхлипывая и скорчившись, она сидела на ступеньке, не в состоянии бороться с объявшим ее ужасом. Она слышала ругань брата; вдруг раздался такой звук, будто где-то скреблись мыши, и она снова заорала. Сверху на нее навалился камень, стремясь раздавить ее, размозжить под собой. Она подняла лицо, и тьма высосала из нее воздух, подобно суккубу, безжалостно прижав свою черную пасть к ее губам. Эльгива хотела отбиться от нее, но тьма была слишком сильна. Она беззвучно накрыла ее, будто волна, и все исчезло.

Поместье Нортон, графство Девоншир

Приведя свой отряд во внутренний двор замка, Этельстан крикнул, чтобы привели свежих коней и сообщили ему новости.

— Милорд, — сказал конюх, принимая его коня, — одна придворная дама королевы только что приехала и спрашивала вас. Она в ужасном состоянии, ее отвели в замок.

Этельстан побежал, боясь сам не зная чего, но вскоре уже увидел спешащую ему навстречу Уаймарк. Ее забрызганное грязью платье и спутанные волосы свидетельствовали о напряженной скачке, а ужас, застывший на ее лице, говорил о чем-то намного более страшном. Подскочив, он схватил ее за плечи. Ее безудержно трясло, а по лицу, размывая грязь, текли слезы.

— Что случилось? — требовательно спросил он. — Вы ранены?

— Нет, не ранена, — прохрипела она в ответ. — Милорд, прошу вас, мне нужно поговорить с вами наедине.

Ему передалось ее волнение. Этельстан увлек ее прочь от взглядов, которые украдкой бросали на них слуги, занятые подготовкой к отъезду во дворе перед замком.

— Королева? — спросил он, страшась ответа.

Эмма, должно быть, мертва, ведь в противном случае Уаймарк никогда бы ее не оставила. Это была даже не мысль, а тень, черная, как жерло преисподней, накрывающее мраком весь мир вокруг.

— Они ее схватили. Я не знаю, сколько их. Там была засада, и мы не могли ей помочь. Он хочет половину королевства.

Ее голос повышался с каждой фразой, которая извергалась из нее без связи с предыдущей, и, наконец, она зарыдала от чрезмерного волнения.

— Вы должны освободить ее, милорд, как можно быстрее. Он грозил изнасиловать ее. Вы должны ехать прямо сейчас. Больше ей некому помочь. Нельзя терять времени.

Этельстан встряхнул ее.

— Кто захватил королеву?

Уаймарк взглянула на него, ее рот был открыт от ужаса и смятения.

— Вилобородый.

Он потрясенно уставился на нее, не веря своим ушам. Значит, жива, но в руках у мстительного Свена Вилобородого. Опустившаяся на него тьма сгустилась.

Этельстан подробно ее расспросил, помня о бегущих драгоценных минутах. Он велел слуге привести сопровождавшего королеву монаха, и вместе они рассказали ему все, что слышали, пока лежали, спрятавшись за густо переплетенными кустами, обрамлявшими узкий проезд, где викинги напали на гвардейцев королевы.

— Вы точно слышали, что он говорил о реке Оттер? — спросил он брата Редвальда.

— Я не могу быть полностью уверен, что он имел в виду реку, — в смятении ответил низкорослый монах, — поскольку он говорил на языке викингов. Но я слышал слово «оттер». Или что-то очень похожее на «оттер».

Этельстан задумался над его словами. Не было никакого сомнения, что Вилобородый отправится к морю, так как это его единственный путь отступления. Скорее всего, корабль будет ждать его где-то на побережье. Устье реки Оттер — вполне подходящее место. Обращенная к морю гряда красных скал послужит запоминающимся ориентиром для моряка, не очень хорошо знающего южное побережье. А неглубокие гроты, испещряющие высокий и узкий скалистый отрог, ограждающий восточный берег Оттера, предоставят защиту и укрытие для любого, кто хотел бы остаться незамеченным населением округи.

Но что, если брат Редвальд ослышался?

Тогда он будет искать их не там, и Эмма пропадет. Она пропадет в любом случае, если она не придет ей на помощь вовремя. Возможно, он уже опоздал, но попытаться все равно обязан.