Корона для миледи - [14]

— Иди на кухню и разузнай все, что сможешь, — приказала Джудит Дари. — И поторопись!

Дари выскользнула из комнаты, и женщины вернулись к своей работе, хотя, как догадывалась Эмма, их мысли теперь были заняты визитом англичан в той же степени, что и ее собственные.

— Как вы думаете, они будут предлагать заключить союз? — спросила она.

Присутствие архиепископа в делегации это подразумевало. В дни правления ее отца Папа Римский лично посредничал в заключении договора между Англией и Нормандией, касающегося торговли захваченными английскими товарами в нормандских портах. Она тогда была слишком юной, чтобы обратить пристальное внимание на разговоры, которые велись во дворце герцога о том, что благоразумнее будет уступить требованиям Папы Римского и короля Англии. Однако ей запомнились жаркие споры между ее матерью и обоими братьями, когда пару лет назад вопрос о заключении договора был снова поднят.

Архиепископ Роберт утверждал, что Ричард, как нынешний герцог, не обязан хранить верность договору с Англией, заключенному их отцом. Роберт приходил в ярость из-за того, что король Этельред, имеющий репутацию самого богатого монарха во всем христианском мире, требовал, чтобы герцог Нормандии прекратил довольно прибыльную торговлю с датчанами, или норвежцами, или кем бы то ни было еще. Ему удалось убедить Ричарда в правильности своей точки зрения, и с тех пор сундуки Ричарда наполнялись серебром, вырученным в бойкой торговле рабами и прочей добычей, захваченной в Англии.

— Полагаю, — пренебрежительно сказала Джудит, — что речь пойдет о торговых или политических вопросах, которые ваш брат и вдовствующая герцогиня смогут уладить. В свое время мы все об этом узнаем, но, держу пари, к нам это не имеет никакого отношения.

Джудит сжала губы в тонкую линию, и это дало основания Эмме заподозрить, что жена Ричарда недовольна тем, что ей приходится сидеть здесь за шитьем, в то время как мать герцога восседает по правую руку от него в большом зале замка. Эмма подумала, что политика в семейной жизни не менее сложна, чем политика взаимоотношений королей.

Глава 6

Январь 1002 г. Неподалеку от Солтфорда, графство Оксфордшир

Этельстан, Экберт и Эдмунд ехали верхом во главе небольшого отряда по извилистой дороге среди покрытых снегом холмов и равнин. Легкий ветерок гнал над их головами легкие белые облака. Две недели этелинги ожидали прибытия Эльфхельма, элдормена Нортумбрии, в королевское поместье близ Солтфорда. Вынужденное бездействие из-за затянувшейся непогоды сделало их вспыльчивыми и нетерпеливыми. За это время этелинги не получали более вестей ни от короля, ни от элдормена, и у Этельстана складывалось впечатление, будто о них забыли. Не получая дальнейших распоряжений от отца, он терялся в догадках, какие соображения заставили короля так долго держать своих старших сыновей столь далеко от себя.

Его не удивляло то, что сообщение о смерти их матери дошло до них лишь после того, как она была похоронена. Ясно, что жуткая буря, разразившаяся на святки, не позволила вестовому добраться до них раньше. Они с братьями по-своему скорбели о ее смерти, но все же ее уход почти совсем их не затронул. Хотя она и дала жизнь двенадцати сыновьям и дочерям, она не заботилась о них во младенчестве и юности. Ее влияние на своих детей было не более весомым, чем у падающей на землю снежинки. Она была лишь тенью в их жизни, почти незаметной в намного более масштабной тени их отца, короля.

Однако сейчас Этельстана беспокоило то, что элдормен Эльфхельм и другие влиятельные феодалы страны пребывают с королем в Винчестере, в то время как старшие этелинги не призваны. Какие вопросы сейчас обсуждает король со своими советниками? Какие секреты отец таит от своих сыновей?

— Он женится снова, — уверенно заявил Эдмунд, когда они обсуждали сложившуюся ситуацию между собой.

Экберт недоверчиво захохотал, но Этельстан был склонен согласиться с мнением Эдмунда. Их отец уже не молод, но по-прежнему здоров и энергичен, и его приверженность к плотским утехам не была секретом для вельмож его двора. Несомненно, епископы будут подталкивать его жениться.

Такой его шаг будет иметь серьезные последствия для этелингов, и то обстоятельство, что Этельстан со своими братьями не участвовал в обсуждении дальнейшей судьбы отца, грызло его, словно червь. Даже когда Этельстан поднимал лицо навстречу бледным лучам зимнего солнца, его думы оставались такими же леденящими, как ветер, который дул им в спины.

Этельстан направил своего коня на небольшой подъем, навстречу древнему рунному камню, черневшему на фоне неба. Он обозначал конечный пункт предпринятой ими в это утро поездки, полушутливо-полусерьезно предложенной Экбертом. Он слышал разговоры о старухе, живущей где-то среди холмов, ворожее, предсказывающей события отдаленного будущего.

— Мы должны отыскать ее, — решил он накануне вечером, взглянув на Эдмунда поверх доски для игры в хнефатафл^[7], когда тот обдумывал свой следующий ход. — Она может сказать нам что-нибудь полезное.

Этельстан с Эдмундом посмеялись над идеей брата, но Экберт не отступил.