Последствия не заставили себя долго ждать.
(… Я видел Конана Канах в замке, на приеме у канцлера. Оценок несколько. Бесспорно, он низкого происхождения — длинная череда предков Конана оставила за спиной столетия беспросветного варварства. Однако, при всем этом, месьор Канах очень умен, опытен, на нем прекрасно сидит как темно-синяя с серебром форма личной гвардии Троцеро Пуантенского, так и кожаный наряд примитивного наемника, он обходителен с дамами высшего света и способен обаять самую утонченную аристократку чуть грубоватой непосредственностью человека из низов, который благодаря природному таланту достиг определенных высот… Одновременно с этим Конан по своему честен, обладает здоровой долей как благородства, так и довольно злого цинизма. Вывод у меня один: Троцеро нашел себе верного помощника, который будет готов разорвать глотку любому недоброжелателю своего господина).
Вернемся, однако, к событиям последовавшим вслед за «коронным торжеством». Я получил с полдесятка доносов на Конана — увы, работа у нас грязная, и я обязан был принять их к сведению. Суть всех рукописных творений (как моих осведомителей на жаловании Латераны, так и «доброжелателей») сводилась к одному: легат пуантенской гвардии Конан Канах — опасный бунтовщик, неприкрыто высказывающий свое недовольство действиями Его королевского величества.
Как и всегда, у меня было три выхода. Первые два стары как мир: или закрыть глаза на выходки победителя пиктов, или отправить его в подвалы Латераны для задушевной беседы с графом Кертисом. Обычно такие беседы, когда тебя буквально берут за душу и лезут в нее с сапогами, заканчиваются полным признанием в измене и всем отсюда вытекающим, включая топор палача.
Выход третий — аккуратно предупредить Конана о грозящей опасности и настоятельно посоветовать ему немедля покинуть Тарантию.
Именно это я и собирался сделать.
В кои-то веки Латерану в моем лице опередило бездарное сообщество костоломов под названием «Скрытая Башня». Личная тайная служба канцлера Редрика и Нумедидеса не долго думая арестовала неблагонадежного легата. Конан оказался в Железной Башне.
И тут произошло непредвиденное. Бунт черни в Тарантии.
Напомню, что Три Высоких Сословия нашего богоспасаемого королевства составляют дворяне, купцы и горожане, а последние являются нешуточной силой, контролировать которую иногда не в состоянии даже Латерана. Имели место прискорбные прецеденты, когда жители Тарантии держали в осаде замок короля, добиваясь отмены неугодных ремесленникам указов, а злосчастного Гийома II (этот «монарх» был даже похуже Нумедидеса, но правил всего полгода, от коронации до тихого переворота) они даже заставили подписать отречение!
В отличие от погрязших в фантазиях и самоувещеваниях в собственной значимости высших дворян, простецы отлично знали, кто победил в войне не Черной реке.
Как только по городу прошел слух об аресте легата Конана Канах, жители столицы вышли на улицы.
«Да как так можно! Героя, защитника Аквилонии, и вдруг бросать в тюрьму? Не позволим! Отпустить его! Невиновен!»
Нумедидес, никогда не отличавшийся решительностью и смелостью, как обычно испугался. Во-первых — глас народа есть глас богов. Во-вторых, усмирение бунта гвардией чревато скверными последствиями.
Гвардия предназначена для войны с настоящим врагом, а не с простецами, вооруженными дубинами и вилами! Гвардия не станет исполнять обязанности городской стражи (которая показательно бездействовала, ибо стража набирается из тех же горожан). Мнение гвардии стало решающим.
Уверен, что канцлер и король думали таким вот незамысловатым образом: «Да кто он такой, этот подзаборный- пес? Будет лучше его отпустить, чем ссориться с Тарантией! Спустя полгода простецы даже имя его забудут!»
На том и порешили.
Конану устроили изящный (даже я не могу этого отрицать) побег. Беглец, путь которого соглядатаи Латераны по моему приказу проследили от Железной башни до Боссонии, вернулся в форт Велитриум, под крыло герцога Троцеро. И пока что Конан находится там, на порубежье. Бунт утихомирился сам собой. Все остались довольны.
Кроме меня. Что-то беспокоило. Наверное, то самое пресловутое шестое чувство, которое барона Гленнора пока не подводило.
На следующее утро я приказал начальнику канцелярии отыскать в архиве Латераны бумаги, где упоминается имя Конана Канах. Имя киммерийца, как кажется, мне мимолетно знакомо по прошлым временам в связи с каким-то громким скандалом не то в Немедии, не то в Кофе.
К полудню мне принесли «экстракт» из донесений многолетней давности. И я понял, что столкнулся с весьма необычным делом.
Кто же он, этот Конан из Киммерии?
С чувством легкого изумления я читал доставленные канцеляристами пергаменты и попутно размышлял о том, что на фаворита Троцеро Пуантенского следовало бы взглянуть попристальнее гораздо раньше. Эх, барон, похоже вы теряете с возрастом хватку бывалого цепного пса… Я ожидал узнать о Конане нечто необычное, однако не предполагал, что скрупулезно зафиксированные заграничными конфидентами Латераны факты окажутся настолько ошеломляющими.
В разные годы этот прохвост был замечен при многих королевских дворах Заката и Восхода, служил в гвардии императора Илдиза Туранского, являлся личным телохранителем королевы Тарамис Аскаур, совсем недавно владел патентом королевского корсара Зингары и входил в число друзей наследницы трона Кордавы принцессы Чабелы.
